Собачки бесятся, рвутся, синий огонь полыхает в глазах, короткая шерсть топорщится на загривке. Скалятся, обнажая огромные острые клыки, обдают запахом земли и гнили.
Может, среди них есть Чудик под номером два. Добрый Арман одолжил. У него с Ши давние счёты. У Чудика. К чёрту Армана.
Охотники крепко держат поводки, тянут время, наслаждаются моментом. Потому что всем до одного из присутствующих ясно: для Ши ‒ без шансов. А если исход слишком предсказуем, куда торопиться? И он тоже прекрасно понимает.
Вот теперь ‒ всё. Точно, всё. А нельзя. Но уже ничего не поделаешь.
Мысли ‒ качелями, а в остальном ‒ пустота. Гулкая. До звона в голове.
Не прощайте, не надо. Он не заслужил. В смысле ‒ прощения, а не прощания.
А ведь провидица обещала: «Она не заберёт тебя ещё долго. Потому что и так уже считает своим. И она всегда рядом с тобой. Никому не отдаст». Наврала. Шарлатанка. И поделом ей, что сдохла.
Рвать будут. Больно. Но ладно, он перетерпит. Последний же раз.
А что дальше? Ничего?
Или превратится в призрак. Останется ведь дело недоделанное. А, может, в мстительную сущность, жадную до крови и чужих страданий. Подселится к кому-нибудь, подчинит сознание. Уж он-то выберет подходящее тело, не промахнётся, не облажается.
Вот ведь отлично знает, что не наступит будущее, но всё равно строит на него планы. А раньше спокойно обходился, не задумывался о завтрашнем дне, и без разницы было: жить или умереть. Теперь определился, выбрал, а реальность ему: «Поздно, деточка! Обломись!»
И насколько же приятны эти паузы в действии, пробелы между моментами. Почти тишина, даже рычание призрачных псов не напрягает. Можно же их не видеть. И охотников не видеть. Отгородиться от внешних ощущений. Всё, я в другом мире. Словно ребёнок, спрятавшийся от действительности за собственными ладонями.
Забавно. Стоять, ни о чём не беспокоиться, думать всякий глупости.
Ши хмыкнул. А ещё жутко хотелось усмехнуться.
Ну почему он не умеет? Обидно.
А собачкам уже не терпится. Натягивают поводки, хрипят в нетерпении, брызгают гнилостными слюнями.
Ну ладно, хватит. Можно начинать. Он всё равно не сумеет подготовиться и смириться. Даже едва не высказал вслух: «Всё, ребят. Будет. Достаточно уже тянуть. На счёт три спускаем. Раз, два…»
А они, похоже, услышали его мысли. Или догадались. Ши чётко видел, как медленно, по кусочкам мгновений, распрямляются держащие поводки пальцы, как собачки срываются с места. Одна раньше всех. Самая несдержанная.
Три. Нет. Два с половиной.
В чём дело-то?
Призрачные псы отпрянули назад, попятились, припали на задницы, поджали хвосты. Рычание сменилось растерянным скулежом.
Да что это? Ну не мог же Ши вдруг измениться, так чтобы напугать ничего не страшащихся тварей до щенячьего визга. А потом и охотники потеряли былую уверенность, съёжились, втянули головы в плечи, словно пытались уменьшиться.
Кто-нибудь объяснит, что происходит? Новый способ покуражиться над несчастной жертвой? Свежая версия игры в кошки-мышки?
Со спины накатила волна странного холода, мгновенно пробравшего до костей, выстудившего любые чувства. Остался только страх. Слишком притягательный страх, обволакивающе-липкий. Как будто опять стоишь на высоте десятого этажа ‒ на краю бездны, смотришь вниз и думаешь: «Интересно, а что случиться, если упасть». И дыхание перехватывает, и сосёт под ложечкой, и едва удерживаешь себя, чтобы не наклониться вперёд, не отдаться на волю притяжению.
Кто-то находился позади, но обычные органы чувств не могли определить, кто. Только то самое, шестое, не имеющее точного обозначения подсказывало ответ. Могло и обманывать.
Новый противник? Главный охотник в команде, без слов заявивший: «Оставьте его мне. Я сам с ним разберусь»? Или… или…
Ши оглянулся, чтобы посмотреть. Если, конечно, получится увидеть.
Увидел.
Высокая фигура, по очертаниям вполне человеческая. Широкий белый плащ до земли. То есть, не совсем белый. Скорее, блеклый. Цвета пепла. Или праха. И капюшон. Настолько глубокий, что скрывает лицо целиком. Или что там ‒ вместо лица?
Они правда похожи. Только Ши ниже ростом, предпочитает короткие куртки. И тёмные тона, которые хорошо сливаются с мраком ночи, делают почти невидимым. Да и кровь с грязью на них не так заметны.
Хотя… вряд ли это истинный облик. Если он вообще существует. Каждый видит то, что нарисовано в его воображении. А по-настоящему…
По-настоящему узнает потом. Когда пересечёт черту в сопровождении Мрачного жнеца. Только там вряд ли окажется материальный объект. Нечто другое, состоящее из…