Главное, не слететь с катушек. Глупо, но нужно как-то себя убедить.
Ши выхватил кинжал, полоснул лезвием по ладони. Ах, чёрт! Но, однозначно, фраза «всё равно ничего не чувствую» к его ощущениям не подходит. И рана мгновенно не затянулась. Неуязвимостью его тоже не одарили.
Хватит уже, хватит, достаточно. Он ‒ живой. Вопреки здравому смыслу ‒ живой. Ши вытер кровь о брюки, сжал руку в кулак и в третий раз мысленно повторил: «Живой».
Хотя опять балансировал на самом краю, удержался, не выпал за грань. В прошлый раз Вит вмешался, подарил отсрочку.
Нет. Нет. Не подарил. Выкупил. Слишком дорогой для себя ценой. Слишком-слишком дорогой. А нынешнее вмешательство. Чем придётся заплатить за него?
Глава 20. Не страшнее одиночества
Непонятно, что в последнее время происходит. Вроде бы хорошо здесь: тихо, спокойно, природа, и дом со всеми удобствами, и хозяйка замечательная, словно родная бабушка, а сбежать хочется. Наспех собраться, покидав в сумки вещи, и сбежать. В тягость уже чужой уют. Не потому, будто с ним что-то не так, а именно из-за того, что чужой.
Домой хочется. Не просто в дом под крышу, а именно домой, в родную квартиру. И чтобы папа снова рядом, и чтобы…
Данька завозился, закряхтел в кроватке. Он тоже странный в последнее время. То спокойный-спокойный, никаких лишних забот с ним, а то…
Нет, не ревёт целыми днями, но и почти не спит, просится на руки. И развлекать его особо не надо, сам будет возиться с игрушкой или перебирать пальцы, но обязательно сидя на чьих-нибудь коленях: на Кириных, на бабушкиных или даже на хозяйкиных. Не желает оставаться один, находиться на расстоянии.
Кира и сейчас долго держала его на руках, всего десять минут назад уложила, крепко спящего. Неужели так быстро просыпаться собрался?
Не проснулся всё-таки. Повозился, повернулся на бок и затих.
Данька плохо спит, а Кира частенько таскает тёмно-синий свитшот. Согревает его своим теплом, заставляет чувствовать, как бьётся под ним живое сердце. Не для себя. Скорее, наоборот, для Ши. Как будто ему польза будет от такого странного участия.
А вдруг? Иных возможностей у неё всё равно нет.
Вот и сейчас его надела, и скорее куртку сверху. Чтобы мама не заметила и опять не посмотрела вопросительно и тревожно.
‒ Данька заснул. Я посижу на крыльце. Если проснётся, позовёшь?
Мама кивнула, подтверждая.
Всё-таки Кира сбежала из этого дома. Хотя бы так: выскочила наружу, даже не на крыльцо, спустилась по ступенькам, шагнула на выложенную плиткой дорожку между газонами. И остановилась. Понятия не имела, что дальше делать? Не за забор же и прочь из посёлка? Она не бросит Даньку. И маму.
Вернуться на крыльцо, как хотела?
Почти развернулась, но тут калитка открылась.
Кира сначала подумала, что Олег пришёл. Не на машине, а на электричке или на автобусе приехал. А потом разглядела.
‒ Вит?
Сначала ничего не ощутила кроме удивления: никак не ожидала его здесь увидеть. А он замер недалеко от калитки, стоял, смотрел исподлобья. И тут одновременно такое количество чувств на Киру обрушилось, что еле удержалась на ногах. А ведь был момент, показалось, сейчас вот прямо осядет на дорожку ‒ уж слишком тяжело, не удержаться под напором эмоций и мыслей. Столько всего сразу подумалось и представилось.
‒ Вит, ты чего? Ты почему тут? ‒ спросила, и страшно стало, и не определить, а действительно хочется ли знать ответ. Может, и не хочется. Потому она и не поинтересовалась напрямую о единственном действительно важном, выбрала только общие смыслы. ‒ Что-то случилось?
Вит всё-таки подошёл, уставился точно в глаза своими жёлтыми змеиными, пронзительно и цепко. Словно ухватил: выражение, эмоцию, мысль, ‒ рассмотрел, как следует, убедился, что не ошибся. Усмехнулся.
‒ Думаешь, с ним? ‒ поинтересовался снисходительно и тут же ответил: ‒ Не. Он нормально. Как всегда. ‒ Опять усмехнулся. ‒ Да что ему будет? Это Линка. Представляешь? Всё, умерла. ‒ И добавил негромко: ‒ Из-за него.
Сначала облегчение, а потом опять ‒ смятение, растерянность. И говорить Кира ничего не стала, сомневалась, что правильно поняла, не улавливала истинного значения.
Линка? Эта та девушка с ожогом на лице, забравшая у Киры шрам с запястья. Знакомая Вита. То есть больше, чем знакомая. И, видимо, намного больше, чем показалось вначале, чем Вит сам пытался представить. Если явился он только для того, чтобы о ней рассказать.
А дальше прозвучало: «Из-за него». Из-за Ши? Лина умерла из-за Ши? Именно в этом как разобраться? Как понять? Что он сделал? Спросить?
Но Вит снова ответил раньше, отведя взгляд.