Дикая охота

Три дня Симонее предстояло провести в очищающих молитвах, затем ее ожидали семь ванн, каждая из семи различных трав, а потом она готовила для себя питье, состав которого ей сообщала Тнихе, и после этого погружалась в глубокий сон, пока богиня снова не вернется в ее тело. Все это требовало пристального внимания Тнихе, а значит, на время подготовки к ритуалу она оставит узников в покое. Это и был их единственный шанс.

— А как же Анкаля? — внимательно выслушав Джерима, спросил Конан.

— Во время ритуала она будет в храме среди послушниц, которым разрешено присутствовать там. Мы должны будем прокрасться туда незамеченными. Вряд ли кто обратит на нас внимание, все будут слишком заняты.

Джерим оказался прав. В этот день никто не истязал мужчин, и к вечеру они уже разработали план бегства из Святилища. Дождавшись дня торжественной церемонии, они начали действовать. Открыть замок, запиравший комнату, было несложно. К великой радости узников, их никто не охранял, ибо стражникам было строго-настрого запрещено входить сюда. Полностью доверившись знаниям и умениям вендийца, Конан покорно шел за ним, и вскоре они достигли храма.

Действо только что началось. К счастью, факелы, источавшие одуряющий аромат, освещали только самую середину зала, где возвышалось изваяние богини, окруженное золотым сиянием. Удивительно зоркие глаза киммерийца не нуждались в ярком свете, и, едва сдержав радостный возглас, он увидел, что Анкаля стоит далеко от статуи, возле одной из дверей, ведущих в храм. Голова и плечи девушки были опущены, и весь ее вид говорил о полном безразличии, видимо окончательно овладевшем ею. Ее не интересовало происходившее вокруг, но и о бегстве она, похоже, не помышляла. Совершенно бесшумно, словно огромная тень, скользнул Конан к девушке, обхватил ее правой рукой, а левой зажал ей рот, чтобы Анкаля не закричала и не помешала киммерийцу осуществить его намерения.

Все шло на редкость удачно. Никто и не заметил исчезновения одной из послушниц, настолько напряженное действо увлекло всех. Даже если сама Тнихе и почувствовала присутствие мужчин в храме, она не могла нарушить ход церемонии. Оставалось лишь обмануть или перебить стражников. Конан настаивал на последнем, не сомневаясь в том, до легко справится с обленившимися за время нетрудной службы некогда сильными воинами, но Джерим не хотел поднимать лишнего шума. После недолгих препирательств киммериец был вынужден согласиться с чародеем, ибо время поджимало, надо было как можно скорее смываться отсюда. К тому же Анкаля от испуга потеряла сознание и до сих пор не приходила в себя, что сильно беспокоило

Едва беглецы ступили на каменные плиты двора, как вендиец остановил Конана:

— Постой. Мне надо подготовиться. Прошу тебя, ничему не удивляйся. Смело иди к воротам и постарайся как можно быстрее открыть их. Другой возможности у нас, скорее всего, не будет.

Джерим закрыл глаза и начал читать заклинание. Когда он замолчал, Конан с изумлением увидел, что одет в роскошный шелковый халат, на плече держит легкий расшитый коврик, а об руку, унизанную великолепными перстнями, трется головой огромный огненно-рыжий тигр. Киммериец тряхнул головой и решительно зашагал к воротам, возле которых стояли, вытаращив глаза, стражники. Подойдя к ним, тигр оскалился, показывая белоснежные клыки, и грозно зарычал.

Стражники завопили дурными голосами и повалились лицами в грязь, закрывая головы руками. Конан, злорадно усмехнувшись, с удовольствием пнул ногой одного из перепуганных рабов и, в три прыжка очутившись возле ворот, начал быстро открывать засов. Тот не поддавался, и тогда вместо злобного хищника рядом с киммерийцем возник Джерим. Вдвоем они распахнули тяжелые створки и бросились в глубь окружавшего Святилище леса, направляясь к горам.

Бежали они долго, пока не убедились, что никто не преследует их. Да этого и не могло быть, ибо всем обитателям Святилища, а особенно стражникам-рабам, было строжайше запрещено покидать его пределы, но ни Конан, ни Джерим об этом не знали. Киммериец чувствовал себя в горах как дома и потому довольно легко отыскал вполне пригодную для привала пещеру. Осторожно опустив Анкалю на землю, он быстро соорудил костер, и вскоре влажные сучья уже потрескивали, а мягкий, ароматный дымок наполнял невысокие своды. Девушка очнулась, села, поплотнее закутавшись в одеяло, и посмотрела на своих похитителей широко распахнутыми глазами.

— Кто вы? Что все это значит? Куда мы идем?

— Успокойся. Мы друзья, — ответил Джерим. — Отдохни немного и перекуси. А потом мы все тебе расскажем. Времени у нас теперь предостаточно.

Глава пятая

Шли дни. Путники упрямо пробирались через мрачные, неприветливые Кезанкийские горы на северо-восток, стараясь не попасть на территорию Гипербореи. Конану уже несколько раз приходилось сталкиваться с жестокими обитателями этой страны, и, хоть победа всегда оставалась за ним, киммерийцу вовсе не хотелось подвергать ни мага, ни девушку лишним опасностям. Им вполне хватало трудностей, которые в изобилии поставляли дикие горы, где даже звери селились неохотно.

Однако путь их лежал в холодную снежную Ветланию, потому их одежда совсем не годилась для такого путешествия. Обсудив с Джеримом все за и против, варвар все же решился спуститься к крохотному поселению, лежавшему у подножия гор. Гордость смелого и удачливого воина невыразимо страдала оттого, что ему пришлось воспользоваться мастерством чародея, но здравый смысл все же подсказывал Конану, что не стоит лишний раз рисковать, ибо сейчас он отвечал не только и не столько за свою жизнь, сколько за жизнь Анкали, доверенной ему ее погибшим братом, который ради счастья сестры отказался от успокоения своей души.

То ли великий Кром покровительствовал своему отчаянному сыну, то ли Джерим постарался изо всех сил, в очередной раз создавая блистательную иллюзию, но гиперборейцы встретили их вполне мирно и даже согласились г продать необходимую теплую одежду, не задавая лишних вопросов и не покушаясь на жизнь и свободу непрошенных гостей. Правда, гости оказались сговорчивыми и в обмен на нужные им вещи легко предлагали любой товар, какой только могли представить себе поселенцы. Не прошло и двух дней, как гиперборейцы с изумлением обнаружили, что выторговали всего-навсего груду мелких грязных камушков да кусочков подгнившей коры, но было уже поздно, и за обманщиками никто не захотел гнаться.

Теперь путешественники были снабжены самым необходимым: меховыми куртками и штанами, прочной обувью и кое-какой провизией. Им оставалось рассчитывать только на собственные силы и желание достичь цели, а этого как раз у них было с избытком. Конан вырос в горах, и потому для него самые узкие тропинки и отвесные стены не представляли никакой сложности. Джерим также довольно легко переносил все тяготы пути, а вот Анкале было очень и очень трудно. Ей еще никогда не приходилось попадать в такие суровые условия, но, проникнувшись к своим спасителям доверием, она во всем полагалась на них, а они поддерживали ее как могли. Она все еще относилась несколько настороженно к вендийцу, ибо, как и киммериец, побаивалась любой магии, но, видя, что варвар, которого она полюбила как собственного брата, считает Джерима своим другом, постепенно оттаивала.

Они благополучно достигли перевала, а еще через пару дней спустились с гор и ступили в тундру. Здесь Анкаля почувствовала себя гораздо лучше, ибо наконец-то ее окружал привычный пейзаж. Она делилась со своими спутниками всем, что знала и умела, а они оказались благодарными учениками. Особых опасностей ожидать было неоткуда, ибо в тундре обитали в основном мелкие хищники, а людей путники и вовсе не встречали. Добычи тут было хоть отбавляй, и уже в первый вечер Конан и Анкаля, сидя у тихонько потрескивавшего костра, с наслаждением жевали свежую оленину, а Джерим, даже причмокивая от удовольствия, хлебал некое подобие супа из коры и пахучих мхов.