— Все тихо?
Девушка осторожно подула на парящую поверхность жидкости, пытаясь немного остудить чай, отхлебнула мелким глотком, после чего ответила.
— Под утро кто-то где-то урчал. Серьезный. Но далеко, я едва услышала. Потом у реки чуть левее пирса пустыш в кустах бродил, урчал слабенько. После затих. И еще под утро на востоке один раз бабахнула винтовка. Если судить по звуку, вроде той, что я видела на полигоне, парни из Флюгера пристреливали. СВДшка, армейская. Больше ничего подозрительного.
Разведчик кивнул, выслушав ее доклад. Он специально поставил ее на «собачью вахту» — часы, когда сильнее всего хочется спать. Лучше сейчас, пока они не на самых «горячих» кластерах, испытать решимость девушки на деле. Потому что, слова словами, а реальность накладывает свой отпечаток, как ни крути. Но Ева с честью справилась с последней проверкой, окончательно закрепив за собой статус полноценного члена отряда, на которого можно положиться и которому не придется утирать сопли.
Когда с завтраком было покончено, барахло упаковано в рюкзаки, а смазанное и почищенное оружие заряжено и готово к использованию, они осторожно покинули свое ночное прибежище и отправились в сторону пирса.
Как и говорила девушка, сюда ночью откуда-то приблудился слабенький зараженный — полураздетый пустыш в легкой, промокшей насквозь футболке и шортах аляповатой расцветки. Судя по всему, где-то неподалеку грузился пляжный кластер — покойника в полосе прибоя наверняка принесло тоже с той стороны. Пустыш замерз и ослабел, запутался ногами в прибрежном ивняке и замер, традиционно покачиваясь с пяток на носок. Увидев троицу, он слабенько, едва слышно заурчал и прихрамывая двинулся к мосточкам, идя наперерез людям. Уткнувшись грудью в край дощатого настила, он потянул к ним синюшные руки. Бисмарк не стал церемониться с доходягой и приголубил его клювом точнехонько в темячко, отправив зараженного отдыхать в густую прибрежную траву.
Тем временем, Европа справилась с замком в дверях сарайчика возле пирса, причем во второй раз сделала это значительно быстрее. Она вытянула губы трубочкой, сжала правую руку в кулак, словно что-то схватив в воздухе, после чего резко повернула его по часовой стрелке. Внутри механизма глухо щелкнул металл и дверь со скрипом приоткрылась.
Подозрения Луня насчет содержимого гаража оказались вполне оправданными. Мотор здесь действительно был, и даже не в единственном числе. Как и парочка канистр с топливом для него. Им приглянулся китайский двухтактник на двенадцать лошадиных сил, очень похожий на тот мотор, на котором они вместе с Дикарем некогда форсировали реку, прежде чем повстречали Шута и Бурана. Поэтому Лунь успокоился и отбросил переживания о том, что ему не удастся разобраться с малознакомым ему агрегатом.
Лодку решили взять резиновую, из поливинилхлорида — в сарайчике как раз хранилась такая темно-зеленого цвета,, рассчитанная на несколько человек, с разделенным на части несколькими перегородками воздушными баллонами, крепким дном и транцем из прессованной ДСП-плиты. Сперва планировали взять дюралюминиевую, но тогда пришлось бы возиться с подъемом ее со дна, поскольку вокруг были одни «утопленники», отправленные на дно паводком. К тому же надувная лодка была значительно легче, и не такая громкая — дюралюминий при погрузке издавал далеко разлетавшийся по водной глади грохот, да и резиновые уключины не скрипели предательски на всю ивановскую. Шуметь сейчас группе, находившейся на незнакомой и, вероятно, весьма опасной местности, очень не хотелось.
Когда они накачали ножным насосом все четыре раздельных баллона, сменяя друг друга по очереди, лодку вынесли наружу и спустили на воду, после чего, используя пирс, прикрутили к транцу мотор, погрузили оружие и рюкзаки, залезли внутрь сами и тихонечко отчалили, окончательно распрощавшись со своим ночным прибежищем.
Под мерный шорох уключин и шлепки веслами по воде, на которые посадили Бисмарка, лодка начала свой водный путь, покидая укрытую уже ставшим привычным туманом речную протоку. Местное светило, вероятно, уже взошло над горизонтом, но его совершенно не было видно за плотным серым саваном из туч, нависших, казалось, над самой головой. Потому вокруг царил зыбкий, обманчивый полумрак. Троице оставалось лишь молиться чтобы им на головы снова не полились потоки воды — этого «удовольствия» им с лихвой хватило и вчера.