Она чувствовала себя Кассандрой — её предупреждения касательно планов килдингов сталкивались с непониманием. Большинство считало, что со смертью Тритона и его подручных, пережевыванием основных сил внешников, муров и атомитов, все, что планировали килдинги пошло прахом и теперь бояться нечего. В Диком стабе за месяц, прошедший с момента пропажи Дикаря, дела шли на лад. В группировку продолжали вливаться новые группы — как стронги, слетевшиеся на её зов, переданный на Запад Лемехом, так и простые рейдеры, ищущие заработка на новом месте. Ведь не зря говорят, что рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше. Стронги подавили последние очаги сопротивления Чертей, а после нескольких разгромных засад и стычек с отрядами атомитов, те заползли так глубоко в свои радиоактивные норы, что про них, на какое то время можно было забыть. И теперь кластеры, ранее недоступные для рейдов групп и одиночек, превратились в настоящий Колондайк, куда стекались бродяги из Флюгера, Трехстенка, Сестёр и других, более мелких поселений. Дикий стаб, как мог, старался контролировать этот процесс, застолбив кластеры с самой жирной добычей под себя. В этом неплохо подсобила карта мертвого рейдера, оставленная Бурану Дикарем. Если рейдеры со стороны обыскивали вновь открывшиеся кластеры вслепую, стронги из Дикого уже знали что, где и когда стоит проверять, потому снимали с перезагрузок все сливки.
На фоне этого атмосфера в Диком стабе царила приподнятая атмосфера. Бывшая лаборатория теперь превратились в новый дом для стронгов, где они, впервые за долгое время, могли почувствовать уверенность в завтрашнем дне.
Но нимфа знала, этот благостный период рано или поздно закончится. Предостережение Дикаря все еще звучало у нее в ушах — килдинги никогда не отступают от своих целей, не остановятся они и сейчас. Поэтому девушка, в перерывах между рейдами, неприкаянной тенью, придавленной тяжелыми и мрачными предчувствиями шаталась по галереям бункера, чувствуя себя чужой на этом празднике жизни. И она бежала от этой лживой мирной жизни вновь и вновь срываясь в опасные рейды на рад-кластеры.
Единственным, кто хоть как-то скрашивал её нынешнюю жизнь, был Шут. Молчаливый парнишка, которого они с Греком когда-то вытащили из горящей школы на свежем, захваченном матерыми тварями кластере, и сам избегал общества других людей, не горя желанием общаться с малознакомыми стронгами. А у Бурана сейчас хлопот был полон рот, все его время съедали свалившиеся с легкой подачи Дикаря ему на голову заботы о группировке стронгов и их новом доме. Поэтому нимфа взяла над ним шефство и таскала на вылазки с собой, несмотря на сдержанное, хоть и явное недовольство приемного отца парнишки, которым, по сути, и стал Буран. И Шут сейчас был едва ли не единственным человеком в Улье, который хоть как-то мог скрасить и приподнять мрачное настроение нимфы.
От размышлений, в которые девушка погрузилась с головой, её отвлек сигнал вызова рации.
— Движение на двенадцать часов!
Сейчас их отряд прятался на границе городской черты Полярных Зорей. Отсюда была отлично видна красно-белая труба АЭС, да и вообще место это было выбрано неспроста — они засели в водонапорной башне, служившей отличным наблюдательным пунктом, с которого открывался великолепный обзор на весь кластер. Этим и воспользовался Фидель, засевший на её вершине, где они прятались несколько последних часов. И вот теперь он подал голос по рации, заметив кого-то снаружи. После той истории с огромной бандой атомитов, которых отряду Дикаря и Якута удалось знатно потрепать, девушка сдружилась с парнями, и теперь частенько моталась на вылазки именно с ними. С отрядом Кавказа у нее последнее время отношения не складывались, она чувствовала немой укор, идущий от них. Её винили за смерть Тамтама, ведь это именно она настояла на том, чтобы сенс отправился во Флюгер с Дикарем. И не сказать, чтобы этот укор был беспочвенным, девушка подсознательно признавала их правоту. Поэтому, с людьми Кавказа она в рейды старалась не ездить. А прочие отряды стронгов, примкнувшие к Дикому стабу, были ей, по большей части, незнакомы — за тот год, что она провела в плену, многое изменилось, большинство тех, кого знала раньше либо погибли в стычках с мурами, внешниками и тварями, либо подались в другие края. Потому, как-то незаметно девушка прикипела к Якуту и его людям — та история с атомитами сблизила их.