- Надо торопиться. Депортировать и обезвредить более полумиллиона венгерских евреев надо за пять-шесть недель.
Эйхман и Бехер сошлись на одном: первый должен поскорее заняться депортацией, а второй - инкассацией - так цинично именовали в сионистских кругах изъятие у депортированных валюты, ценностей, имущества.
Но чтобы действительно избежать "излишнего шума и волнений", Эйхману и Бехеру требовался умелый, верный и влиятельный пособник из еврейской среды. Требовался, как они выражались, лидер.
В мелких провокаторах и угодниках нужды не ощущалось - вспомним хотя бы "господина председателя" еврейского совета в будапештском гетто, упоминавшегося уже сиониста Шаму Штерна. Нет, нацистам нужен был помощник покрупнее, этакий еврейский квислинг во всевенгерском масштабе. Где и как его найти, да еще в кратчайший срок?
Нашли. К неудовольствию ближайших эйхмановских агентов нашли не они, а те, кто окружал Бехера. Его выученики оказались прозорливей эйхмановцев: нацелились не на раввинат, а сразу же на сионистских деятелей.
КАСТНЕР, ПОСОБНИК ШТАНДАРТЕНФЮРЕРА
Так на арене появился Режё Кастнер. Получив титул руководителя "Комитета по спасению евреев", он решительно гарантировал Эйхману и Бехеру "организованный и спокойный" вывоз венгерских евреев в лагеря смерти "без эксцессов", столь нежелательных тогда для Гиммлера.
Какова же была плата, которую потребовал от нацистов неудачный журналистик из провинциального Колошвара, более преуспевший в роли деятельного функционера столичной организации сионистов, Режё Кастнер?
Позвольте, почему - Режё? Так вправе спросить меня читатели. Ведь в публикациях о сотрудничестве сионистов с нацистами и даже во многих официальных документах Кастнер именуется Рудольфом. И все-таки настоящее имя матерого предателя - Режё. А в Рудольфа он превратился при весьма любопытных обстоятельствах.
Однажды штандартенфюрер Бехер, пребывая в состоянии умиления и разнеженности, похвалил Кастнера в присутствии своих приближенных:
- Изворотлив он, наш шалун Руди. Скажи ему только - всюду лазейку найдет. И пролезет.
Руди, как известно, уменьшительное от Рудольфа. И милостивые слова своего нацистского шефа Кастнер с готовностью воспринял как указание именоваться впредь Рудольфом.
Какую же плату потребовал Режё-Рудольф от нацистов за свое небывалое - даже по сионистским масштабам - предательство?
Точно такую же, как и все сионистские деятели, вступившие тогда в сделки с гитлеровским режимом: разрешение на отправку в Палестину наиболее влиятельных сионистов и раввинов, а заодно и богачей, обязавшихся перевести со своих банковских счетов в банках нейтральных государств крупные суммы в сионистскую кассу. Ну и, конечно, родных и близких Кастнера.
Сначала Кастнер и его ближайший помощник Бранд представили Эйхману и Бехеру список на две тысячи двести человек. Начался торг, обстоятельный и кропотливый. И Кастнер угодливо пожертвовал "менее ценными" для палестинских сионистов семьями - теми, кто ему казался не вполне подходящим для непосредственного участия в лихорадочной колонизации арабских земель.
Список сократили до 1684 человек. В Палестину, как заверили Кастнера и Бранда эсэсовцы, эти люди будут вывезены через нейтральную Швейцарию.
Стоит напомнить, что в кастнеровский список не вошел никто из томившихся в гетто видных деятелей литературы и искусства, в частности такие популярные венгерские писатели, как Миклош Радноти, Ендре Геллери Андор, Антал Фаркаш и многие другие. Усилия к спасению этих талантливых людей прилагали не сионисты из среды эсэсовских любимчиков, а венгры-антифашисты, вроде будапештского врача Ласло Пешта или портного Бала Дьюла, укрывшего у себя в пору немецкой оккупации 36 евреев.
Отпустить в Швейцарию 1684 избранника нацисты обещали Кастнеру, однако лишь после того, как начнется с его помощью "спокойная" депортация евреев из будапештского гетто в Освенцим и Маутхаузен.
Кастнер покорнейше согласился и на это. Громогласно заявил он Штерну и всем другим сионистским деятелям, вошедшим, разумеется, в его особый список:
- Я верю Эйхману и Бехеру, и вы должны им верить. Они выполняют свое обещание. Надо выполнить и наше.
И началось "выполнение" данного нацистам обещания. Сгруппировавшиеся вокруг Кастнера сионисты упорно и методично уговаривали обреченных на смерть людей точно в назначенный срок являться на сборные пункты, без утайки сдавать агентам "экономического советника" Бехера все ценности и валюту и спокойно грузиться в железнодорожные эшелоны. По уверению сионистских агитаторов, эти эшелоны держат, мол, путь не к газовым камерам, а в места, специально отведенные германскими властями для проживания евреев. Недаром же вывоз именуется депортацией, то есть изгнанием, высылкой. Нацисты вовсе не намереваются, дескать, уничтожать венгерских евреев. И каждый в отдельности глава обреченной на смерть семьи строжайше предупреждался, что любая попытка нарушить установленный фашистами порядок депортации пойдет только во вред женщинам и детям.
- Вас спасет только покорность и образцовый порядок, - такова была излюбленная фраза кастнеровских приспешников.
Некоторые участники отрядов венгерского Сопротивления не поверили заверениям сионистской верхушки и решили все-таки попытаться спасти увозимых на гибель детей. Но агенты Кастнера, пронюхав об этом, успели предупредить гестаповскую охрану эшелонов.
Видное место среди кастнеровской агентуры занял член совета будапештской еврейской общины Бейло Беренд. На этот пост он попал по рекомендации... хортистских чиновников, оценивших его усердие в городе Сигетваре, где он был главным раввином. Незадолго до бегства из Будапешта остатков разгромленного гитлеровского гарнизона хортистский протеже Бейло Беренд поспешил скрыться.
Тут я вынужден сделать небольшое отступление и сказать, что более тридцати лет спустя предатель сам подал о себе весть венгерской общественности. Произошло это не совсем обычным образом. Венгерский писатель Дьердь Молдова опубликовал в 1975 году роман "Гимн святой Имре" - первую часть трилогии, рассказывающей о судьбе еврейского юноши в хортистской, а затем - оккупированной гитлеровцами Венгрии. Писатель широко пользовался фактическим материалом. И неудивительно, что в одном из весьма неблаговидных персонажей романа нетрудно было разглядеть черты таинственно исчезнувшего Бейло Беренда. Описаны в романе и некоторые его провокации. Неожиданным заступником "доброго имени" Беренда оказался американский сионистский деятель - некий мистер Болтон. Он обратился к венгерскому суду с ходатайством осудить писателя за клевету на Беренда. Когда началось рассмотрение дела, закончившееся полным крахом жалобщика, оказалось, что за Беренда заступился не кто иной, как... сам Беренд, принявший в Соединенных Штатах фамилию Болтон. Вот уж действительно на воре шапка горит!
- Сионисты вели себя во время нацистской оккупации ужасно, услышал я от историка Илоны Беношовски, заточенной в будапештское гетто, под фальшивым документом интернированной иностранки. - Они обманули много евреев, и те даже не пытались спасти своих детей от отправки в лагеря смерти.
Многие из тех, с кем я беседовал в Венгрии, рассказывая о предательстве сионистов, прежде всего называют имя главного организатора этого страшного предательства - Кастнера. Запуганные люди, стоявшие уже на краю могилы, верили кастнеровским россказням и выдумкам.
Наиболее "сильнодействующим" аргументом Кастнера в беседах с его жертвами был такой: нацисты сдержат свое обещание и дадут вам возможность уехать - ведь дали же они возможность уехать в Аргентину и Португалию семьям нескольких евреев-коммерсантов.
Кастнер предпочел не уточнять, что "коммерсантами" - то были самые именитые и крупные магнаты, вроде одного из владельцев знаменитых чепельских металлургических заводов Вайса и главы объединения венгерских банкиров Корина, небезосновательно слывшего к тому же одним из ближайших советников самого кровавого диктатора Хорти. Кстати, перед отъездом из Венгрии магнаты успели наилучшим образом отрекомендовать Кастнера командованию гитлеровских войск и салашистскому правительству. Такая рекомендация окрылила Кастнера, и он совсем уж перестал считаться с мнением тех немногих несионистов, которые входили в состав совета будапештского гетто.