И он не собирается менять свое мнение.
— Пожалуйста, — шепчу я. — Ты заставишь меня умолять? — Я тянусь к его рукам, провожу пальцами по их тыльной стороне, и Левин поднимает на меня глаза. В его глазах что-то есть, боль, которая пронзает меня до глубины души, и я наклоняюсь вперед, прежде чем успеваю подумать, хорошая это идея или нет. Будет ли это способствовать тому, что он уступит мне, или нет.
Я наклоняюсь между его бедер, мои руки все еще обхватывают его, и прижимаюсь губами к его рту.
— Пожалуйста, — шепчу я, снова прижимаясь к его губам. — Еще одна ночь.
Я чувствую, как Левин вдыхает воздух. Я чувствую момент, когда он пытается найти в себе силы сказать мне нет, положить этому конец сейчас, еще до того, как мы вернемся в Бостон. А потом я слышу низкий стон, доносящийся из глубины души, вижу, как его руки сжимаются и разжимаются вокруг моих, когда он притягивает меня к себе, и понимаю, что он сдался.
Он приподнимает меня, и я оказываюсь на скамье, прижавшись к нему, а его рука скользит по моей спине, между лопаток. Он прижимает меня к себе еще крепче, его язык скользит между моими губами, переплетаясь с моими, и он снова стонет, когда его рука поднимается вверх, чтобы обхватить мою шею сзади.
— Елена…, — задыхаясь, произносит он мое имя мне в рот, а другой рукой берет меня за бедро и притягивает к себе, при этом его бедра вздымаются вверх, и я чувствую, как он тверд. — Я должен сказать тебе нет.
— Не надо, — умоляю я, прижимаясь бедрами к его бедрам, руками обхватывая его лицо, и снова целую его, долго, глубоко и медленно. — Не сегодня. Просто позволь нам остаться на эту ночь. Что изменит одна ночь?
Левин выдыхает, прижимаясь лбом к моему.
— Ты даже не представляешь, — мягко говорит он. Но потом он встает, мои ноги обхватывают его талию, когда он снова целует меня и начинает идти к ванной со мной на руках, и я понимаю, что он не собирается говорить мне нет.
Когда мы оказываемся в комнате, он опускает меня на пол, его пальцы тянутся к пуговицам моей рубашки, а его губы касаются моих. Он расстегивает их одну за другой, его руки скользят под ткань и скользят по моей груди, а я тянусь к его ремню, расстегивая его с лихорадочной настойчивостью. Какая-то часть меня хочет действовать медленно. Насладиться этим, если это действительно последний раз. А другая часть так отчаянно желает его, что я не могу замедлиться.
Левин стягивает рубашку с моих плеч, позволяя ей упасть на пол, а его пальцы дергают за пуговицы моих джинсов.
— Ты такая красивая, — бормочет он мне в губы. — Такая чертовски красивая…нереальная девочка моя…
Я знаю, что никогда не устану это слышать в своей голове, сколько бы я ни прожила.
Он поворачивается к огромной ванне в одном из углов комнаты, а я снимаю туфли и стою на нагретой плитке. Когда он включает горячую воду, я подхожу к нему сзади и задираю рубашку, проводя руками по мускулистой спине.
— Я никогда не устану прикасаться к тебе. — Я поднимаю его рубашку выше, прослеживая узоры его татуировок, когда поднимаю ее через голову и отбрасываю в сторону, а затем расстегиваю пуговицы на его джинсах и снимаю их. — Ты такой великолепный, ты знаешь об этом?
— Я, конечно, не против это услышать. — Левин застонал, когда я стянула с него джинсы, и его член выскочил наружу, толстый и твердый, когда я опустилась на колени, обхватив рукой его ствол. — Черт, Елена…
Я прижимаюсь губами к его кончику, провожу языком по набухшей плоти, пробуя его на вкус. Он снова стонет, одной рукой перебирая мои волосы, а я беру его в рот, сначала только головку, слегка посасывая, пока он хватается одной рукой за столешницу, откидывая голову назад, когда ванна начинает наполняться.
— Ты заставишь меня кончить еще до того, как мы начнем, если будешь продолжать в том же духе, — пробормотал он, перебирая пальцами мои волосы, пока я брала в рот еще один дюйм его члена. Я чувствую, какой он твердый, упругая плоть напрягается в моих губах, и я хочу его еще больше.
Я больше никого не хочу.
Я беру его так глубоко, как только могу, дюйм за дюймом, пока не чувствую, как он упирается в заднюю стенку моего горла. Он хватается обеими руками за столешницу, бедра содрогаются, когда он пытается не слишком глубоко войти в мой рот. Мне нравится все это: его ощущения во рту, вкус его спермы на моем языке, звуки, которые он издает, когда я сжимаю губы вокруг него и проникаю глубже, как мой нос касается чернильных линий на его животе, когда мое горло сжимается вокруг его члена.