Сон подводит меня к самой грани наслаждения, я вздрагиваю от воспоминаний о его члене внутри меня и его губах на моих. Я просыпаюсь раскрасневшаяся и горячая, мои бедра липкие от возбуждения, когда слышу звук работающего душа в соседней ванной.
Образ обнаженного и мокрого Левина заполняет мою голову, вызывая новый прилив желания между ног, и моя рука сонно ползет вниз по животу, нащупывая ноющий клитор.
У меня есть несколько минут, конечно, думаю я про себя, все еще не до конца проснувшись. Я услышу, когда он выключит воду.
Мои бедра подрагивают, когда мои пальцы нащупывают скользкий и твердый клитор, плоть пульсирует под моими прикосновениями. Не задумываясь, я раздвигаю ноги и чувствую, как сжимаю клитор, и полая боль проникает в меня, когда пальцы начинают водить по чувствительным нервам, покалывая кожу от удовольствия.
Я все еще наполовину погружена в сон, в воспоминания о том, как он входил в меня, твердый и толстый, как он вдавливал меня в одеяло. Я слышу его стоны у себя в ухе, когда он пульсирует во мне, зубы впиваются в нижнюю губу, чтобы сдержать стон, а пальцы все быстрее двигаются по моему клитору, подталкивая меня ближе к краю, на котором я уже была.
Я помню, как он вошел в меня, стараясь не трахать меня так сильно, как, я знаю, он хотел, желая сделать это медленно, чтобы мне было хорошо. Я помню, как кончала под сладким влажным жаром его языка, как его руки лежали на внутренней стороне моих бедер, держа меня открытой для него, как он заставлял меня кончать и кончать… Я так близка. Я уже полностью проснулась, но потерялась в наслаждении, мое дыхание участилось, когда мои пальцы перебирают мой клитор, и я представляю, что это пальцы Левина, его язык, давление его тела на меня, когда он трахает меня, его член сильно и глубоко вдалбливается, на грани того, чтобы наполнить меня горячим потоком своей спермы…
Я слышу звук двери, шаги по грубому ковру, и мои глаза распахиваются, когда все мое тело наполняется смущенным жаром. Я застываю, зажав руку между бедер, и вижу, что Левин стоит там, обмотав полотенце вокруг талии, и его взгляд устремлен на меня с таким изумленным выражением лица, что я все равно нахожусь на грани того, чтобы кончить. Я вижу момент нерешительности на его лице, секунду, когда он думает о том, чтобы бросить полотенце и присоединиться ко мне в постели, завершив начатое мной. Я вижу этот голод на его лице, толчок похоти, и я также вижу момент, когда он восстанавливает контроль над собой, тяжело сглатывая, когда делает шаг назад.
Мое лицо пылает жаром. Я понимаю, что покраснела так сильно, как никогда в жизни, когда отдергиваю руку от своей киски, чувствуя, как горячие, смущенные слезы наворачиваются на уголки глаз, и натягиваю одеяло до подбородка, прижимаясь к подушкам, пытаясь вернуть самообладание и придумать буквально любое оправдание тому, что я только что делала.
— Не стоит смущаться, — говорит Левин, хотя и не совсем встречает мой взгляд. Он наклонился в сторону от меня, похоже, его очень интересует потертый кофейник на шатком комоде у стены. У меня есть глубокое, жгучее подозрение, что он пытается спрятать эрекцию под полотенцем. Если он даст мне понять, что возбужден, это только еще больше усложнит ситуацию. — Но нам действительно нужно одеться и двигаться. Здесь мы не должны оставаться надолго.
— Одеться во что? — Это первое, что приходит мне на ум, и слова вырываются неуклюже, пока я смотрю на него, все еще с болью осознавая, насколько я мокрая и возбуждение пульсирует в моих венах. Мне кажется, что моя кожа слишком мала для моего тела, что я не могу дышать, и мне трудно сформировать какие-либо мысли, которые не были бы связаны с обнаженным телом Левина на моем.
Он кивает в сторону бумажного пакета, лежащего рядом с комодом.
— Я сходил и купил нам кое-что в магазине неподалеку. Вещи не очень хорошие, и я не хотел оставлять тебя одну, но нам нужна была одежда. Я пошел и вернулся так быстро, как только смог.
Я тупо смотрю на него, пытаясь понять, что он ушел и вернулся, пока я еще спала, погруженная в развратные сны о нем и о том, что случилось на пляже, а я даже не заметила.
— Я…
После этого ничего не выходит, и Левин тоже ничего не говорит. Я вижу, как его рука незаметно движется к паху, словно пытаясь ослабить упрямую эрекцию, надавливая, как будто он пытается заставить ее исчезнуть.