Ворон взглянул на царевича быстро, исподлобья, всё ещё не отрывая пальцев от переносицы.
— А всё остальное? — процедил он сквозь зубы.
— Всё остальное, что я тебе рассказывал, чистая правда. Финист виновен.
Атли кивнул, поправил кафтан.
— Я сообщу, как будут новости, — сказал он сухо и вышел из библиотеки.
— Ты знал. — Рогнеда отшатнулась от Дарена так, будто это не она, а он ей лгал всё это время. — Как? Откуда? Как давно? Что вообще…
Остаток фразы превратился в неразборчивый вой. Рогнеде снова отчаянно хотелось сбежать. Бежать, пока не пострадала, пока не сделали больно.
— Эй, эй, всё хорошо, — Дарен медленно поднял руки, будто хотел успокоить взбесившуюся кошку. — Это ничего не меняет между нами. Во всяком случае для меня.
Он подошёл ближе, Рогнеда отступила.
— Давно ты знаешь? — ей стоило больших усилий говорить спокойно, но голос всё равно подрагивал.
— Пару месяцев, — Дарен бросил попытки приблизиться, но всё ещё пытался сохранить ласковую улыбку. — Войко завалился ко мне с письмами от твоего отца, и всё рассказал.
— И про… — затравленно начала Рогнеда.
— И про то, что случилось с настоящей княгиней. И про то, что ты планируешь меня убить.
Коленки задрожали и подогнулись, и Рогнеда сползла на пол. Нет. Нет. Этого не может быть. Всё не могло…
Дарен присел рядом и взял её руки в свои.
— Повторяю, Рогнеда, я всё равно тебя…
— Он просто пришёл к тебе и всё рассказал? Но зачем? — Рогнеда ничего не понимала.
— Какая-то служанка забеременела от него. По его словам, он её очень любил, а ты не разрешила ему жениться. И он решил, что если я избавлюсь от тебя, прикажу казнить за убийство и покушение на мою жизнь, то он будет свободен. Думаю, он хотел пойти к отцу, но тот его слушать не пожелал.
— Но ты, — глаза Рогнеды наполнились слезами. Она смотрела на Дарена с непониманием. — Но ты не избавился от меня, хотя знал всё это время?
— Сначала я хотел, — честно признался Дарен. — Но не смог. Наверное, после моего отказа он и пошёл попытать счастья к Есении.
Рогнеда вспомнила, как резко, в одночасье испортились их отношения, как он пьяный ввалился к ней терем и принялся кричать и поливать грязью. Так вот, что это было. Вот когда он узнал.
— Не смог. Почему? Это же... было бы правильно. Сдать меня в руки правосудию, как мы собираемся сделать с Есенией. Наказать меня. Это было бы очень в твоём духе. Почему ты не смог?
— Потому что я люблю тебя с первой нашей встречи.
Слова так легко слетели с его губ, что у Рогнеды не возникло сомнений в том, что это правда. Сердце радостно забилось, разрослось и запело, занимая собой, кажется, всю грудную клетку. Дарен вытер бегущие по её щекам слёзы.
— Я думал, это тебя обрадует, а ты разревелась, — с притворной укоризной в голосе сказал он.
— Не такой уж ты и хороший, царевич, — всхлипнула Рогнеда. — Предал свои принципы ради злой ведьмы.
Дарен притянул её к себе и поцеловал в макушку.
— Не такая уж ты и злая, ведьма.
Глава 31. Пир на осколках
Пробравшись в свои покои незамеченной, Рогнеда отыскала в сундуке самое роскошное платье из подаренных ей царём. Чёрный шёлк прилегал к телу, словно вторая кожа, выставляя напоказ каждый изгиб фигуры. Свободная юбка струилась тяжёлыми складками, рукава-накидка обнажали руки ниже локтя и шлейфом ложились на ковёр. Плечи украшали вышитые золотом перья. Царь говорил, что такие платья носят знатные дамы в Атаррате, но запрещал надевать за пределами спальни.
«В Вольском Царстве тебя могут принять за дорогую шлюху. Пусть этот наряд услаждает только мой взгляд», — говорил он.
Сегодня Рогнеде было плевать, что о ней подумают гости. Она хотела привлечь внимание Есении. Хотела увидеть её взгляд, полный удивления и страха и насладиться этим зрелищем. Чертовка за всё заплатит, и страх быть пойманной станет её первым наказанием.
Рогнеда расчесала волосы и оставила их волнами ниспадать на плечи и спину. Посмотрела на ладонь с отрубленным пальцем и сжала кулак. И за это девчонка тоже заплатит.
Рогнеда вышла в коридор и направилась на звуки музыки. Дарен уже должен был ждать её внизу.
Зал тонул в сиянии свечей, блеске драгоценных камней и брызгах мёда. Весь свет Даргорода собрался поесть и поплясать за царский счёт, показать себя и, возможно, заключить пару выгодных сделок с северянами. Бояре в шелках окружали заморских гостей, даже в душном помещении не снявших своих мехов. Звенели кубки, звучали тосты, со всех сторон лились музыка и смех. Трон стоял пустым. Ни Радомира, ни Дарена, ни Есении, на первый взгляд, было не видать.