«Как ты не трогала свою дочь? Как не трогала меня?» — мысли Рогнеды смешивались с мыслями Власты, с её чувствами, гневом, страхом, жаждой власти и чёрной, сосущей пустотой, что заменяла всё остально. Золото её сознания окутывало Власту белёсым туманом, подчиняя воле Рогнеды.
— Я защищала свой трон! Это ты! Ты злая ведьма!
«А я защаю твою дочь. От её собственной матери».
«Я смогу её защитить. Раз уж никто не защитил меня. Я хотя бы смогу сделать это для неё».
Мысли превратились в чувства. Громкие, болезненные, разрывающие сердце. Чувства, которые Рогнеда прятала в глубине своей души девятнадцать лет, которые никому не показывала и которыми ни с кем не делилась. Она думала, что они ничего не стоят и ничего не значат, но теперь они значили всё. Они захватили её, как вызванная землетрясением волна, огромная, сильная, неотвратимая и неостановимая.
Рогнеда подошла к окну и распахнула створки. Холодный ветер ударил в лицо и принёс запахи зимы. Внизу расстилалась ночь, а с неба падал первый в этом году снег.
Закрыв глаза, Рогнеда шагнула вниз.
Эпилог. Путь лежит на восток
Рогнеда открыла глаза и села.
Она всё ещё была в тёмном кабинете. Но Власты нигде не было. Снег врывался в открытое окно и падал на ковер, тут же тая.
Рогнеда оглянулась. У двери на полу сидел Дарен и закрывал руками лицо.
— Я зашёл, и она спрыгнула, — сказал он.
— Как Есения? — пробормотала Рогнеда. Голова раскалывалась и кружилась.
— С ней что-то случилось. Она… просто упала на пол и перестала отзываться. Я пошёл тебя искать…сначала подумал, что ты вернулась в библиотеку, но тебя там не оказалось и я понял… Не знаю, что точно я понял, но… это была она, да? Власта?
Рогнеда кивнула, попыталась встать, но её тут же скрутило, перегнуло пополам и вырвало. Контроль чужого разума никогда не проходит бесследно и безболезненно. По крайней мере, так гласили предупреждениях в книгах по тёмной магии. Похоже, не зря.
На дрожащих ногах Рогнеда поднялась и направилась к выходу. Она старалась не смотреть в сторону окна.
— Ты куда? — Дарен поднялся следом.
— Ты сказал, что с Есенией что-то не так. Идём.
После смерти заклинателя, его животные погибают. Пчёлы в ульях Иванко были мертвы. Все до одной. Сердце гулко билось в груди, и Рогнеда молила всех известных ей богов, чтобы Есению не постигла та же участь. Из-за того, что она в очередной раз не смогла, не сдержалась, из-за того, что она в очередной раз убила. Рогнеда стиснула зубы. Она не жалела Власту, она бы убила её снова, но Есения. Девчонка не заслужила умереть. Из всех знакомых людей, она меньше всех заслуживала подобной участи.
Приходилось идти медленно и то и дело останавливаться, приваливаясь к стене, чтобы отдышаться. Иногда мир гас, ноги подгибались, и от падения Рогнеду спасали только заботливые руки Дарена, который не отходил от неё ни на шаг.
Есения лежала на кровати, мертвенно бледная. Синие губы выделялись на бескровном кукольном личике. Золотые волосы аккуратно уложены на подушку, руки сложены на одеяле.
— Я не решился оставить её на полу, — тихо сказал Дарен.
Рогнеда подошла к кровати. Маленькая грудка Есении едва заметно вздымалась и опускалась.
Жива.
Чародейка не сдержала вздох облегчения и опёрлась руками на прикроватный столик, чувствуя, как дрожат колени. Сделав несколько глубоких вдохов, она нашла в себе силы выпрямиться. Вытерла вспотевшие руки о платье и приложила холодную ладонь к ледяному лбу Есении, закрыла глаза и попыталась заглянуть в её сознание. Сознание поддалось легко, пропуская Рогнеду почти без усилий, она словно вошла в воду. Холодную и спокойную.
Тишина. И темнота.
«Есения!» — мысленно позвала Рогнеда, пытаясь отыскать хоть что-то в непроглядном мраке. Но ответа не было. Ничего не было. Рогнеда была здесь совершенно одна.
— Что с ней? — голос Дарена прозвучал из-за пределов темноты, едва различимый, словно далёкое эхо.
Рогнеда позвала Есению снова, но безрезультатно. Золото сознания другого существа, к которому она так привыкла, общаясь с птицами, не было.
«Ты свободна! Слышишь? Вернись!» — Рогнеда кричала. Она не хотела сдаваться, она не хотела верить, что сознание Есении покинуло тело со смертью матери. Ведь это ещё хуже смерти. И в этом только её — Рогнеды — вина.
«Есения, чертовка! Вылезай!»
В темноте вспыхнуло несколько золотых искр и тут же погасли. Или Рогнеде это лишь показалось?
Нет, она определённо видела. Слабые, тусклые, всего одно мгновение, но они всё же были.
Резерв иссяк, и Рогнеду вышвырнуло из сознания Есении. Чародейка тяжело осела на пол у кровати и закрыла лицо ладонями. Руки Дарена тут же закутали её в объятия.