— Обещай, что не тронешь её, — сказал он.
Рогнеда отвернулась.
— Обещай.
Рогнеда, закатила глаза.
— Рогнеда…
— Ладно! — гаркнула она и всплеснула руками. — Обещаю! Доволен?
Дарен быстрым движением притянул Рогнеду к себе и заключил в объятия. Она вяло забрыкалась, но тут же сдалась и обмякла, уткнувшись носом ему в шею.
— Ненавижу тебя, — проворчала она.
— Врёшь, — просто сказал он.
«Вру», — мысленно согласилась Рогнеда, но вслух ничего не сказала.
Глава 28. Когда мир исчезнет
Ближе к ночи разыгралась страшная буря. Холодный, колкий дождь впивался в щёки и забирался за шиворот. Одежда быстро промокла, и они тут же продрогли. Рогнеда укрывала плащом Рагну, которая нахохлилась на рожке седла. Разглядеть что-то сквозь завесу ливня было практически невозможно, казалось, что двигались они наугад.
— Долго нам ещё ехать? — крикнула Рогнеда в спину Дарену, надеясь перекричать шум воды.
— Почти добрались! — крикнул в ответ Дарен. — Деревня вон за той рощей, а терем ты увидишь первым!
— И ничего, что мы просто вломимся в дом Аньяны?
— У меня есть её разрешение, не переживай. И они приезжают в этот терем только летом, да и то не каждый год. Так что там сейчас даже слуг нет. Только смотритель в соседнем доме, но я его, когда ночевал по дороге к тебе, даже не видел.
— Так себе смотритель, похоже, — хмыкнула Рогнеда и с силой ударила лошадь пятками.
Терем показался из-за рощи первым. Скромный по меркам Даргорода: два этажа с резными наличниками на восьми окнах и башенка с коньком, который в темноте разглядеть было невозможно.
Лошадей отправили в стойла и вошли в тёмный терем.
— Там слева были свечи, сможешь зажечь? — сказал Дарен.
Рогнеда зашарила в темноте руками, но нащупала только стену. Сделала пару шагов. Ага! Пальцы коснулись гладкого металла, пробежались по его кромке — напольный подсвечник! Забрались выше и обхватили бугристый от потёков воск.
Рогнеда закрыла глаза и зашептала заклинание.
— Солнца ясный луч, проведи меня, освети мне путь, — подари огня.
Свеча в её рука вспыхнула и затрещала, рисуя на стенах длинные, трепещущие тени.
Рогнеда повернулась и поймала восхищённый взгляд Дарена.
— Что? Как будто чар никогда не видел, — проворчала она, заливаясь краской.
Дарен пожал плечами и шагнул вглубь терема.
— Ты же знаешь нелюбовь отца к магии. Чары я видел только, когда мне удавалось сбегать из Царских Палат, да и то лишь мельком и больше показные фокусы на рынке. А уж когда при мне чаровала Аньяна, я глаз оторвать не мог.
Ревность спицей уколола под рёбра, но Рогнеда от неё отмахнулась.
— Радомир не выпускал тебя? Раз приходилось сбегать?
— Наследнику престола запрещено покидать царский терем до совершеннолетия. Даже покои покидать нельзя. Но на это отец не пошёл — слишком хотел научить меня военному делу, поэтому разрешал выходить во двор для упражнений с мечом. Сбегать я начал, кажется, лет в тринадцать.
— И зачем это держать царевича взаперти? От дурного глаза? — спросила Рогнеда. Болтовня отвлекала её от промозглого холода, и пока она говорила, зубами удавалось не стучать.
Они зашли в небольшую комнату с большой белой печью. На уступе печи стопкой лежали подушки, внизу — большая корзина, полная дров.
— Отец гордо заявляет, что нашу кровь не взять никакому проклятию и сглазу, но на всякий случай, всё равно соблюдал обряд и держал меня взаперти, как некогда держали его старшего брата и отца, — Дарен забросил в печь дров, сена и зачиркал огнивом. — Никому нельзя было разговаривать со мной и даже смотреть. Кормилица и несколько учителей — все, кто мог приближаться ко мне. Ну, и царь, конечно же, но он не часто пользовался этой возможностью.
— А Аньяна? — спросила Рогнеда как можно более непринуждённо, делая вид, что очень занята зажиганием свечей на большом пыльном столе.
— Её отец учил меня сражаться и так много болтал обо мне дома, что Аньяна решила обязательно со мной познакомиться. Влезла ко мне в окно и вызвала на битву. Сказала, что её отец любит меня больше неё, — Дарен рассмеялся воспоминаниям, сбросил на пол вымокший плащ и протянул руки к огню. — Я тогда здорово перепугался. Запустил в неё книгой. А она уворачивается и знай себе твердит: «Выходи на бой!».
— Вышел? — Рогнеда тоже скинула плащ и устроилась рядом.
— Продержался две минуты против её чар. Неплохо для десятилетки, который едва научился держать в руках меч.
— А ей сколько было?
— Восемь.
Рогнеда захохотала. Отсмеявшись, уселась на пол, скрестив ноги и махнула рукой Дарену, призывая сесть напротив. Тот послушно плюхнулся рядом. Вода капала с одежды, выбивая странную, понятную только ей одной, мелодию.