– Ну все, все, – Елена Николаевна усмехнулась и отпустила щенка сразу, как только они оказались внутри пещеры.
Проследив, как он зашел вглубь убежища, она окинула ближайшую местность цепким взглядом и, не заметив ничего настораживающего, закрыла дверь.
Вернувшись к костру, Елена Николаевна поискала волчонка глазами. Нигде в зоне видимости его не было, но не успела она забеспокоиться (вдруг в стене есть щель, которую щенок безошибочно нашел и в которую счастливо забился), как заметила движение в хворосте в углу.
Волчонку явно не нравилось открытое пространство, а может, его смущал или пугал огонь, так что он забился за дрова, притаившись тихо, как мышка.
– Надоест сидеть – выйдешь, – произнесла Елена Николаевна, а потом перевела тяжелый взгляд на тушу. – А я пока займусь этой нехорошей кисой, которой не стоило сегодня делать ничего опрометчивого.
Прикасаться к трупу было не слишком приятно, особенно если учесть, что тело пролежало какое-то время на морозе. Однако деваться было некуда. Требовалось снять шкуру, порезать мясо и выкинуть внутренности.
Достав нож, Елена Николаевна посмотрела на него и удрученно вздохнула. Даже с хорошим инструментом она вряд ли бы справилась отлично, а с такой насмешкой на настоящий нож у нее уйдет много времени на разделку.
Так и вышло. Было сложно. И не только физически, но и в психологическом плане.
Не хотелось повредить шкуру, поэтому действовать приходилось очень медленно. Местные жители могли сделать все более быстро и качественно, но их сейчас рядом не было. В итоге, после некоторых мучений, она все-таки добилась своего.
Шкура вышла несколько подранной, но в защиту Елены Николаевны стоит сказать, что не все дыры были ее виной. Мама Войса дралась свирепо и оставила на теле зверя множество ран.
Саму Елену Николаевну не очень расстроили дырки. В ее положении любая полезная вещь ценилась на вес золота. Если шкура не подойдет для одежды, то ей можно будет просто укрываться.
Отложив тяжелую шкуру в сторону, она села напротив туши и задумалась. По идее, сейчас следовало вынуть внутренности.
Только представив запах, которым вскоре наполнится пещера, Елена Николаевна поморщилась.
Беспокоило, как она будет все это вытаскивать. Не было и речи о том, чтобы оставить потроха в пещере на ночь. Можно просто задохнуться от смрада! Тащить все это в руках? Нет, спасибо!
Требовалось что-то придумать. Пачкать шкуру внутренностями не хотелось. В руках носить долго, да и противно.
Покосившись на хворост, Елена Николаевна подумала, что могла бы сделать что-то вроде ледянки. Правда, длинных и гибких веток было не так много, как хотелось бы.
На всякий случай она перебрала весь имеющий хворост. Войсу не очень понравилось, что его потревожили в новом убежище, но его мнения никто учитывать не стал.
Удрученно глядя на небольшую кучу подходящих веток, Елена Николаевна пришла к выводу, что шкуру использовать все-таки придется.
Как только это стало ясно, она спокойно приняла решение действовать. Смысла и дальше мучиться сомнениями не было.
Как она и думала – запах был отвратительным. Быстро вытаскивая все, до чего могла добраться, Елена Николаевна старалась дышать через раз.
Хотелось выбросить все, но она благоразумно принялась перебирать органы, оставляя то, что годилось в пищу. Остальное было сгружено на недавно снятую шкуру.
Выбираться из пещеры ночью было опасно. Елена Николаевна решила далеко не отходить. Хищники в любом случае все быстро растащат, не оставив ни следа. Правда, они могли запомнить место и прийти еще раз, чтобы проверить.
Немного поколебавшись, она решила не сваливать все прямо у порога.
Отодвинув дверь, Елена Николаевна отшатнулась, получив горсть снега в лицо. Непогода с каждой минутой становилась все сильнее.
Она сразу засуетилась. Существовала вероятность, что ночью разразится сильный буран, который скроет внутренности под толстым слоем снега.
Подхватив концы шкуры, Елена Николаевна бодро потащила ее к выходу. По сравнению со всей тушей внутренности весили совсем мало.
Дверь за собой она прикрыла, опасаясь, что волчонок, не показавший за весь вечер и носа из убежища, выползет на улицу.
Торопясь, Елена Николаевна бодро зашагала прочь от пещеры, ощущая тревогу. Все время казалось, что кто-то наблюдает за ней со стороны. Чувство было неприятным.