Там, конечно, есть кое-какие нюансы, что типа, миры разные бывают, вот только с классификацией я немного запутался. Бардак в наименованиях имеет место быть. И всё из-за того, что Имперская Академия Наук этому потворствует.[17] Конфликт между тупоконечниками и остроконечниками, вялотекущий холиварчик, который на текущий момент прекратился на полуслове, в связи с отсутствием оппонентов. Хотя хрен его знает, мы академиев не кончали, нам эти высокоумные классификационные экзерсисы ни к чему. Всё равно всей моей жизни не хватит всё посетить, посмотреть или хотя бы осознать. Но было бы интересно. Чиста из праздного любопытства. Я как-то читал в юности, что о чём-то подобном писал Кантор, и оно было прекрасно до тех пор, пока стройную теорию не испохабил Рассел. Таких умников надо отправлять рубить лес, чтобы не портили эстетически совершенную картину мира. Но этот вопрос уже и вовсе перетекает в метафизическую плоскость, и им заниматься у меня нет никакого желания. И времени тоже. Вот какой-нибудь академик пусть в них и втыкает. Если я такого умного найду.
Чтобы упростить восприятие, я предпочёл назвать всё так же, как это есть в отголосках древнейших событий нашего мира, в легендах и сагах. Древо, которое называют то Иггдрасиль, то Мировое Древо, то и вовсе непроизносимо на всяких слабоизученных диалектах урду, науатль, кечуа и им подобных. Ну, в общем, такая деловая древесина, которую создал то ли Маниту, то ли Эру-Элеватор, но они, легенды о дереве, есть практически у всех народов мира, что не может не обнадёживать. Ну и на этом дереве, как и полагается, ствол, ветки и миры. Чтобы окончательно не сбить себя с пути истинного, я прекратил эти упражнения, долил в радиатор ещё "нежнейшего",[18] и отправился отдыхать. Всё равно никакой практической пользы, даже опилок, с того древа мне пока не иметь. Вкратце, резюмируя: есть похожие миры, есть непохожие, и их бесконечное множество. Вот, собственно, и вся соль.
Любите ли вы утро так, как ненавижу его я? Нет, утро, вообще-то, ничем не хуже вечера или обеда. В смысле, как времени суток. Но утром нужно вставать, это вам любой студент скажет. И из-за этого утро я ненавижу всеми фибрами моих засохших жабр. Накануне я нагрузился совершенно ненужной мне информацией по самые брови, отчего сейчас трещит башка. Похоже, в таких количествах информация вредна, это любой студент знает. Говорил же я себе стотыщпиццотмильёнов раз - умеренность! Умеренность, и ещё раз умеренность, во всём. Но, увы, иной раз обстоятельства сильнее нас, а тяга к знаниям - неукротима. Ипохондрия, вполне привычная часть общей симптоматики информационного отравления, всё ещё душила меня в своих мягких лапах, а Ичил уже доносил мне на солдафонов.
- Отвянь, - мне что-то не до властных полномочий.
До первой чашки кофе я несносен, это я знаю сам, но не все окружающие. Хотя Ичил мог бы и догадаться, не первый день вместе. И завариваю я его, тоись, кофе, всегда сам, нельзя такое важное дело доверять идиотам из пищеблока.
- Ну давай, что у тебя там? - пробурчал я. - Выкладывай.
Ичил выложил на стол веточку травы.
- Это вместе с твоей кофей завари. Полегчает. А то пил вчера? Мешки под глазами.
- Ты и должен меня лечить. Это твоя прямая обязанность, чтобы твой Улахан Тойон раньше времени копыта не откинул, - у меня тоже есть ответ на его глупые наезды.
- Твои бойцы совсем тупые, - пожаловался Ичил.
- Бытие определяет сознание. Тупое бытие, соответственно, определяет тупое сознание. Они мозги свои отродясь не напрягали, откуда уму взяться-то? Ладно. У тебя всё готово?
- Всё, как раз, чтобы всех напугать до полусмерти.
- Этих не напугаешь. Не тот контингент. Давай, Талгата зови, и начнём, пожалуй.
Для практической демонстрации негодных тактических приёмов я выбрал холм подходящей высоты, воткнул на вершине шест, и пообещал первым пяти бойцам, которые доберутся до шеста, повышение в звании и денежную премию. Четыре сотни встали с четырёх сторон холма и приготовились к штурму. Приготовился и я.
Всё прошло, как по писаному. Бойцы по сигналу ломанулись в одну точку, мешая друг другу. После того, как первые ряды добрались до склонов холма, начали рваться Ичиловы фотодинамические боеприпасы, а потом и вовсе фонтанировать дымом безобразного болотного цвета. Шум, гам, лошади шарахаются в стороны, сбивают друг друга с ног, бойцы падают и полный кабздец. В итоге к шесту доползли пятеро бойцов, остальные либо валялись на склонах, исходя соплями, либо отъехали взад, от греха подальше.
Когда пыль мало-мало улеглась, а переломанных отнесли к докторам, полусотники построили нухуров. Я кратко объявил:
- Я вам хотел продемонстрировать всю пагубность подобных способов ведения боевых действий. Пятеро! Пятеро из четырёхсот человек добрались, с грехом пополам, до вершины. Если бы там был вражеский командир, то и этих бы там положили. Я награждаю отличившихся, как и обещал, а все остальные идут думать. Всё.
Развернулся и уехал. Талгат подъехал ко мне:
- У Тыгына не так было. Там просто бабахали!
- У нас должны быть лучшие. Тяжело в учении, легко в бою. Впитывай мою мудрость. С завтрашнего дня начнёшь отбирать тех лошадей и бойцов, которые не будут бояться грохота. Те, которые испытания не пройдут - тех в патрулирование по улусам, но без всяких там насмешек. Это не слабость духа, а тяжёлая наследственность. Кстати, имей в виду, непригодных людей не бывает, просто начальники не могут найти применения их талантам. Надеюсь, ты проникся, и мне не придётся втыкать тебе два раза. Тех, кто прошёл испытания, готовь к дальнему походу, поедем на настоящую войну, Тыгыну помогать.
- Война - это хорошо! - взбодрился Талгат. - Слава и добыча!
- Ну-ну. Война - это говно и кровь. Но ты можешь думать иначе, - я похлопал его по плечу и двинул дальше, - у тебя две недели на подготовку.
Пока они тут будут упражняться, съезжу-ка я в дальние края, посмотрю, что там с этим противостоянием пахарей и кочевников. Как бы там чего плохого не вышло. Главари покамест сидят тут, неподалёку, ждут моего решения. Ну что ж, будем считать, что дождались.
Сайнара засобиралась со мной. Просто не знаю, что и делать. Прочитал ей мораль:
- Ты теперь мужняя жена, а не полюбовница в обнимку с авантюристом без роду, без племени. В общем, надо теперь соблюдать традиции. Так что сиди дома и жди мужа из похода. Можешь вышивать крестиком или гладью, как тебе будет удобно. Выпори, наконец, садовника, доколе он будет деревья насиловать? А я займусь делами.
Начла шипеть, как рассерженная кошка, но я её успокоил.
- Ты, будущая мать, куда ты собралась? Родишь наследника, так милости просим, а пока - нет, - "будущая мать" прозвучало несколько резковато.
17
ср.: "Messier 100" (англ. M 100, NGC 4321, рус. Месье 100, другие обозначения - IRAS12204+1605, UGC 7450, ZWG 99.30, MCG 3-32-15, VCC 596, KUG 1220+160, PGC 40153) - спиральная галактика в созвездии Волосы Вероники. ‹http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%81%D1%8B_%D0%92%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8_%28%D1%81%D0%BE%D0%B7%D0%B2%D0%B5%D0%B7%D0%B4%D0%B8%D0%B5%29›
18
http://ar.wikipedia.org/wiki/%D9%85%D8%B4%D8%B1%D9%88%D8%A8%D8%A7%D8%AA_%D9%83%D8%AD%D9%88%D9%84%D9%8A%D8%A9›