Вот такая нехорошая история. А особенно досадным данное обстоятельство выглядело ввиду того, что через три дня весь состав комендатуры собирался домой – ждали плановую замену. Представляете – подфартило под смену!
Комендат размышлял недолго: вызвал Бо, сказал ему, чтобы взял с собой лейтенанта своего рукопашного и ехал, куда скажет авторитет, – общаться с Хамидом. Оружия с собой не брать – ни в коем случае! А то получим голову Попова…
Рукопашный лейтенант – это ваш покорный слуга. Я первенство комендатуры по рукопашке взял (Бо не участвовал – он понарошку никогда не дерется, боится людей покалечить).
Бо распоряжение коменданта выполнил – но по-своему, с учетом местной специфики. А специфика такова, что командир мой неоднократно испытал коварство местных товарищей на собственной шкуре, ни на грош им не верил и к самоубийству склонен не был.
Поэтому мы с ним, разумеется, отправились без оружия. Но прихватили с собой взвод до зубов вооруженных бойцов на двух бэтрах[5] с полным боекомплектом. Ехать-то нам на чем-то надо?! А то, что бойцы, – так это их дело, может, они просто гуляют себе, воздухом дышат!
Авторитет указал нам место: два километра от села, на верхней дороге. Сразу за селом начинается гора, вдоль которой, постепенно поднимаясь вверх, к перевалу, струится тонкой змейкой серпантин старого шоссе. Вот это и есть верхняя дорога.
Добравшись до указанного места, мы обнаружили впереди «Ниву» с тонированными стеклами и остановились метрах в трехстах от нее – какой-то вахлак на миг выскочил из машины и грозно крикнул, что дальше ехать нельзя. А то – хана.
Крикнув, вахлак тотчас же спрятался обратно и более ничего не сказал. Но нам было ясно, кому – хана, и потому Судьбу испытывать не стали. Бо коротко отдал распоряжения: наводчик головного бэтра и два снайпера взяли на прицел «Ниву», а мы слезли с брони и потихоньку потопали к вражьей тачке.
– Хорошо встали, – похвалил Бо Хамида. – Если не сговоримся – пи…дец Попу.
– Точно, – согласился я, оценив диспозицию.
Да, встали нормально: справа – отвесная стена, слева – пропасть. Шоссе узкое – метра четыре, левые колеса «Нивы» стоят на самой бровке, в шаге от края пропасти. Стекла тонированные, в кого стрелять, снайперам не видно. В общем, обойти, объехать, подкрасться поближе и адресно взять ворогов на прицел – никак не выходит.
– Мы, вообще, договариваться идем, – продолжал Бо, беспечно глазея по сторонам. – Но случиться может всякое… Ты вот что – будь готов.
– Всегда готов, – по-пионерски ответил я, но на всякий случай уточнил: – А к чему быть готовым?
– Ко всему, – буркнул Бо. – Слушай меня внимательно. Если скажу – жопа чешется, значит, будем работать.
– Как это тонко! – съерничал я. – Жопа – это да. Это очень актуально.
– Не умничай, Профессор, – одернул меня Бо. – Если про жопу услышал – все бросай, смотри на меня очень внимательно. И команды слушай в оба уха – повторять некогда будет. Понял?
– Понял, – подтвердил я. – Я не подведу…
В «Ниве» было пять человек. Когда мы приблизились, супостаты предложили взглянуть, как они ловко обставились: приспустили стекло на правой двери, чтобы можно было просунуть голову – нате, любуйтесь.
Мы посмотрели: Бо просунул голову в образовавшийся проем, я расплющил нос, прижавшись лицом к заднему боковому стеклу.
В общем-то ничего там сногсшибательно хитрого не было – один из обычных горских вариантов переговоров об обмене заложника.
Двое сидели спереди – с автоматами. Трое – сзади. Спутанный километром репшнура Попов, в натянутой до горла шерстяной шапке, – посреди, два бородача – по бокам. В кармашках чехлов передних сидений вольно болтались шесть гранат «Ф-1» с разогнутыми усами предохранительной чеки. В колечки был продет тонкий стальной трос, конец которого намотал себе на руку тип, представившийся Хамидом, – он сидел сзади, слева от Попова.
Как видите, схема незатейливая, но безотказная. Если вдруг что – за трос дернул, и привет! Разлет осколков – двести метров. Время горения замедлителя запала – не более четырех секунд. Не убежишь, не спрячешься. Если ты наделен великолепной реакцией и не отягощен экипировкой – то есть не потратишь пару секунд на обычную в таких случаях суету, – можно успеть отскочить на десяток метров и залечь. Есть шанс получить тяжкие увечья (помимо осколков в тебя полетят фрагменты машины), но остаться в живых. А спутанный по рукам и ногам заложник, зажатый на заднем сиденье, однозначно превратится в фарш – мне такое доводилось наблюдать.
– Ты как, Поп? – участливо спросил Бо.
– Бьют, – прорвался из-под шапки осипший голос Попова.
– Все – морда назады забрал, – недовольно буркнул Хамид, красноречиво натянув трос. – Забрал и слущал, как я сказал!
Бо вынул голову и смиренно сложил руки на животе – слушать приготовился.
Слушать долго не пришлось: требование было конкретным и кратким. Если комендант хочет получить обратно Попова – пусть до исхода завтрашнего дня вернет все оружие, принадлежащее Хамиду. Если нет – мы получим майорскую голову.
Я знал, о каком оружии идет речь. Накануне мы выпасли богатый схрон с вооружением и экипировкой, которых отряду Хамида хватило бы, чтобы страдать ратными забавами минимум квартал. Все это хранилось в комендатуре – со сменой должна была подскочить комиссия для пересчета и ликвидации.
Бо досадливо прищурился в небо и принялся размышлять. Нет, глупого Попа ему жаль не было – сам попался. Само предложение его здорово напрягало. Это же сколько лишней работы! Готовить спецоперацию, «выводить» предполагаемые места обмена, участвовать в обмене, а потом, непосредственно после обмена, ломиться по горам за Хамидом… А тут – вот они, оба, и Хамид и заложник.
– Дался вам этот обмен, – недружелюбно буркнул Бо и вульгарно почесал задницу. – Че-то жопа чешется. Видать, к дождю…
Вахлаки на передних сиденьях гыгыкнули – шутка юмора понравилась.
Я обмер. Что он собирается делать? Расстреляй меня на месте – совершенно не представляю, что можно сделать в такой ситуации!
– Ти нэ понал?! – угрозливо воскликнул Хамид. – Я сказал! Шьто ищо хочиш?
– Понял, понял – пошли мы. – Бо шагнул влево, оттесняя меня, и флегматично распорядился: – Переднее крыло.
– Не по… – только и успел я разинуть рот.
Трах! Мощным тараном мотнувшись вперед, Бо сжатыми кулачищами прошиб стекло со стороны заднего сиденья и до половины нырнул в салон.
– Вах! – охнул кто-то в салоне.
В следующее мгновение Бо моторно рванулся назад, выдрав из окна Попа, как легкую тряпичную куклу.
«Плюх!» – Спеленатый Поп рухнул на асфальт.
– Ар-ррр!!! – дурным голосом взвыл Хамид.
«Ч-чек!» – в салоне одновременно щелкнули шесть детонаторов.
– Ой бля!!! – панически завопил кто-то у меня в башке. – Писец!!!
– Переднее крыло, – невозмутимо повторил Бо, нагибаясь и подхватывая «Ниву» за нижнюю кузовную грань.
Я вцепился в крыло и набрал в грудь побольше воздуха.
– Рр-ррр!!! – Взревев не хуже Хамида, мы напряглись в чудовищном усилии и опрокинули «Ниву» в пропасть.
– Ложись, – хрипло просипел Бо, плюхаясь на дорогу.
Я рухнул рядом с Попом и зачем-то прикрыл голову руками – как учили.
«Ба-бах!» – мощно рвануло где-то внизу.
– Тормоз, – констатировал Бо, поднимаясь с асфальта и озабоченно щупая натруженную спину. – Долго соображаешь…
…Видите, дорогие мои: вот такие мы славные парни – в прошлом военные до невозможности и все из себя потенциально крутые, готовые в любой момент порадовать вас ратными подвигами.
Один лишь у нас маленький недостаток. Малюсенький такой, при иных обстоятельствах и внимания обращать на него не стоило бы…
Связаны мы по рукам и ногам. Пленены какими-то стремными монахами, внешне совершенно безобидными.
И тащат нас черт-те куда и зачем, не спрашивая на то у нас соизволения…
…Человек лежал на старой бараньей шкуре, просунув голову сквозь плохо пришитый полог юрты и уткнувшись лицом в землю.
Сырой весенний ветер, мимоходом кусая обильно вспотевший бритый затылок, игриво трепал измочаленный низ полога, обещая собраться с силами и совсем ободрать ненужную хозяину старую тряпку. Если ты с утра наполнил живот арзой[6] и, невзирая на мартовскую непогодь, ковыряешь носом землю, тебе не нужен не только полог, но и сама юрта!