Он не обращает внимания на шпильку:
– А что насчет старика на видео?
– Признаю, он рассказал отличную историю, – говорю я. – Но это не значит, что он мог выжить с откушенной ногой, если некому было наложить ему жгут.
– Может, он сам наложил жгут. Мы знаем, что у него был прорезиненный трос.
– Он говорит, что у него был такой трос. Может, он использовал его как жгут. А может, нога у него была повреждена настолько сильно, что стенки подколенной и бедренной артерий слиплись. Но и то, и другое маловероятно. У большинства неподготовленных людей при попытке наложить жгут не получается остановить артериальный кровоток, они лишь прерывают венозный возврат у поверхности тела, что только вредит. У большинства трезвых людей не получается. – Я оглядываюсь в поисках часов. И не нахожу их. – Не могу поверить, что мы с вами обсуждаем это.
– А мы обсуждаем? Кажется, вы не очень-то открыты для альтернативных точек зрения.
– Вообще не открыт.
– Кажется, вы даже злитесь.
– Злюсь.
И, чувствую, не без причины. Иррациональность меня просто бесит! И чтобы такое нес Милл-От? Этот чувак слишком богат, чтобы так тупить на постоянной основе. Он может выбрать для своей блажи кого угодно, но почему он вызывает меня? Потому что знает, что я, как и любой другой, брошу все, лишь бы встретиться с ним и получить работу благодаря всему этому бреду?
А это и впрямь проблема. Из нас двоих Милл-От – не самый бредовый.
– Послушайте, – говорю я. – Как давно у вас ремиссия?
Он поражен.
– Вам профессор Мармозет сказал?
– Нет. Он ни за что не сказал бы.
– Как вы узнали?
– Я врач[19]. Желудок или толстая кишка?
– Кишка. Стадия три це. Шесть лет назад.
– Значит, вам сильно повезло.
– Пока да. – Он постучал по стеклянному столу.
– Но теперь вы поняли, что в конце концов все умирают. Только если не окажется, что в этом мире возможно какое-то чудо.
На его лице промелькнуло выражение властного недовольства:
– Я бы так не сказал.
– Вы сингулярианец?
– Да.
– Вот именно.
– Что значит “вот именно”[20]?
– Нет ничего постыдного в том, чтобы испытывать на прочность границы реальности. Но такой бред, как Чудовище в озере Уайт, – не тот метод. В физическом мире есть законы, а физические объекты обычно подчиняются этим законам. Не подчиняются только эмоции и впечатления. Хотите чуда – попробуйте медитацию. Или постройте детскую больницу.
– А вам не кажется, что это как-то неуважительно?
– Говорю же, я врач. Если вам угодно полюбоваться редкой формой жизни, идите посмотрите на белого медведя. Или назначьте свидание кому-нибудь из Стокгольма.
– Я учился в Стокгольме на третьем курсе.
– Тогда попробуйте Северную Дакоту. Но если хотите моего совета, вот он: не делайте этой глупости.
Он, улыбаясь, откидывается на спинку кресла:
– И не собираюсь. Я пошлю туда кого-нибудь другого. Если всё без обмана, в следующий раз поеду сам.
– Ничего не выйдет. Любой тупица, который согласится на эту работу, окажется настолько туп, что его одурачат, в чем бы ни был развод.
Милл-От тычет в меня пальцем.
– Ладно. Смотрите, я думаю, вот тут вы ошибаетесь. А профессор Мармозет был прав. Вы – идеальный кандидат для этой работы.
– Я? Чтобы я отправился в эту идиотскую экспедицию?
– Да.
– Вы хотите сказать, профессор Мармозет порекомендовал меня для такой бредятины?
– Я не вдавался в подробности, – отвечает Милл-От. – Просто спросил, не знает ли он кого-нибудь достаточно умного, чтобы трезво оценить то, что может оказаться интригующей научной загадкой, и достаточно крутого, чтобы решить проблему, если дело обернется преступной интригой.
– Что значит “решить проблему”?
Если Милл-От сейчас скажет, что ему нужен чувак, который накажет того, кто за всем этим стоит, если затея окажется разводом, то я пошлю его на хер. Такими вещами я больше не занимаюсь. Это не лучший сценарий, потому что тогда он вряд ли оплатит мне такси до аэропорта, но, по крайней мере, я наконец-то вырвусь из его офиса.
Не повезло.
– Это значит: не дать причинить вреда людям, – отвечает Милл-От. – Слушайте, я просто хочу, чтобы вы поехали в эту экспедицию вместо меня. И выяснили, правда ли это.
19
А еще я посмотрел на его шею и увидел сзади следы
20
Движение Сингулярности – это кучка компьютерных богачей, верящих, что, когда компьютеры станут разумными, их можно будет заинтересовать в увеличении продолжительности жизни компьютерных богачей. Таким начинают увлекаться, когда уже не осталось насущных проблем. Ну или хотя бы решаемых насущных проблем.