— А ведь получилось.
Вернувшаяся от подруги Марфы тётка, сообразив, что именно он сделал, тихо ахнула и, осторожно открыв дверь, с интересом заглянула во внутрь.
— Сынок, а это чего такое тут? — тут же последовал вопрос.
Глянув в указанном направлении, Мишка усмехнулся уголками губ и, отодвинув её, принялся пояснять:
— Это, мама Глаша, крышка, чтобы летом мух меньше было и не воняло сильно. Приспичило, зашла, крышку подняла, вот сюда села и думай. А как закончила, крышку закрыла и пошла. И чисто, и не воняет.
— Так это вроде табурета с дыркой? — уточнила Глафира.
— Ага.
— Господи, ну вот скажи мне на милость, как ты до такого-то додумался? — развела тётка руками.
— А я такой в чистой части видал, у купца одного, — тут же нашелся парень. — Только там он из чего-то вроде чугуна сделан, а потом чем-то белым покрыт. Как называется, даже не спрашивай, не знаю. Но штука удобная.
— А ты, значит, решил и нам господский сортир соорудить? — поддела его тётка.
— А что, если мы не богатые, так уже и не люди? — пожал Мишка плечами.
— Ох, Мишенька, — покачала Глафира головой.
— Шестнадцать лет Мишенька, — фыркнул парень. — Нет, мама Глаша. Не знаю, кто там чего думать станет, да только я ни у кого ничего не краду и живу своим умом. Уж на своём подворье я сам хозяин. Что хочу, то и ставлю. Да и скучно мне, — под конец признался он, уводя тётку от опасных мыслей.
— Это что ж, ты от скуки механизмы всякие придумываешь? — удивилась Глафира.
— Да чего я там придумал, — отмахнулся парень.
— Бога побойся, Мишенька! — вскинулась женщина. — Станок для припаса охотничьего сделал? Сделал. Станок для того, чтобы дрова пилить, сделал? Сделал. Лампу ту, кесариновую…
— Керосиновую, — машинально поправил её Мишка. — Да то смех один, а не лампа. Вон, я с бандитов тех настоящую, заводскую принёс. Сама видела, и светит лучше, и с виду красивее.
— Зато стоит, небось, столько, что зарабатывать на неё устанешь, — нашлась женщина. — Нет, Мишенька. Есть у тебя искра божья, махины всякие придумывать, да только не судьба нам была тебя в учение толковое отдать, — пригорюнившись, вздохнула Глафира.
— Бог с тобой, мама Глаша. Я и так проживу, — улыбнулся Мишка, обнимая её за плечи. — Пошли домой. Обедать пора. Да и чаю хочется, — намекнул он на свежую выпечку.
Теперь, когда его усилиями в доме появились деньги, Глафира регулярно баловала его разными пирогами со сладкой начинкой. Улыбнувшись в ответ, женщина кивнула и, развернувшись, быстрым шагом отправилась в дом. Мишка же, оглядев фронт оставшихся работ, только рукой махнул. Дел часа на два, не больше. Старый скворечник развалить да яму засыпать.
Они успели поесть и уже наслаждались свежим чаем, когда раздался стук в дверь и на пороге появился урядник с тем самым главарём контрразведчиков, у которого Мишка позапрошлой зимой пристрелил японца. Увидев урядника с каким-то военным, тётка моментально изобразила джинна. В смысле, что испарилась, не вставая с места. Как у неё это получается, Мишка так и не понял, но исчезала она просто мастерски.
— Милости прошу, господа, — сказал парень, поднимаясь гостям навстречу и указывая на стол.
— Мир дому сему, — пробасил урядник, снимая фуражку и крестясь на образа.
— Благодарствую, — кивнул офицер, повторяя его жест.
Рассевшись, они приняли по чашке чая и, сделав по глотку, уставились на парня непонятными взглядами.
«Так, не иначе арестовывать пришли, — мелькнула быстрая мысль, и парень локтем коснулся висящего в кобуре револьвера. — Этому волчаре горячим чаем в рожу, уряднику револьвер под нос. Потом связать обоих, ходу на заимку. Обидно, но лучше так, чем в тюряге или дурдоме».
— Ты это, Миша, расскажи, с чего решил уговорить меня про того майора господину… — урядник запнулся, потом, скривившись, мотнул головой и продолжил: — В общем, его благородию вот сообщить, — закончил он.
— Неужто угадал? — включил дурака Мишка.
— Не просто угадал, — вздохнул офицер. — Считай, настоящего лазутчика на чистую воду вывел. Так что, расскажешь, что тебя так насторожило?
— Да тут всё одно к одному, — немного успокоившись, вздохнул парень. — Я когда в тайгу за той парочкой уходил, его тут не было. Николай Аристархович в Екатеринбург про то, что тут люди пропадают, не сообщал, начальство его — тоже. Господину полковнику это дело не интересно, потому как военных не касается. А тут целый майор, да ещё и из разведки. Без вызова, без просьбы. Это первое.