Со скотного двора он пошел к дому Данеша, а потом завернул в дом Кайрака и распорядился, чтобы Данеш и Кайрак собрали подводы и съездили за сеном на одно из далеких угодий, где стоял нетронутый стог. Работа предстояла нелегкая, на стуже-то, да и трудна дорога. Поэтому он посоветовал кроме вил взять с собой и лопаты. Снега выпало много, и, возможно, без лопат к стогу не подойдешь, не проедешь. Да и сам стог, поди, замело, так что опять не обойтись без лопаты.
И Данеш и Кайрак, отоспавшись за время, что хозяйничал буран, сытно поевшие перед дорогой, пришли на скотный двор почти одновременно и начали запрягать лошадей в сани.
Оба джигита были в отличном настроении, горячая кровь играла, бурлила в их жилах. Об этом не знала молодая цветущая доярка, а может, знала и потому выскочила во двор в то самое время, когда молодые люди не знали, куда деть буйную силушку. Девушка выбежала во двор в одном ситцевом платье, помчалась между санями, и тут-то джигиты поймали ее за жаркие руки.
— Ага, попалась! А ну-ка, поедем с нами! — закричал Кайрак.
— Ой, я замерзла! Ну, пустите же! Ой, ой! — запищала девушка, упираясь полными крепкими ножками в хромовых сапогах.
Снег весело похрустывал под ее сапогами, и сразу было видно, что мороз для нее нипочем, что возмущалась она для вида. А румянец так и пылал на ее щеках. А черные глаза так и поблескивали. И ей хотелось подольше продлить забаву с бойкими молодцами.
— Ой, окоченела уже! — закричала она, не удержавшись от смеха.
— Поцелуешь — отпустим! — сказал Кайрак.
— Вот еще! Ишь что придумали!
— Поцелуй нас по очереди, иначе прихватим с собой! — поддержал Данеш напарника.
— Так и быть, негодники!
Девушка потянулась на цыпочках, чмокнула их в щеки, сначала Данеша, за ним Кайрака.
— Ну вот! Теперь отпустите!
— Э, так не пойдет, — запротестовал Кайрак. — Почему ты сперва целовала Данеша? Придется все повторить! Но теперь ты начнешь с меня!
— Данеш, скажи ему. Пусть отпустит.
— Ладно, Кайрак, отпусти ее.
— Может, ты думаешь, что я боюсь Данеша? — усмехнулся Кайрак. — Как бы не так! Целуй — и все тут!
— «Как бы не так»! — передразнила девушка. — С такой небритой рожей, хоть бы был еще холостой!
Она ловко вывернулась из рук оторопевшего Кайрака, отбежала на несколько шагов, показала ему язык, а потом поманила Данеша:
— Данеш, поди сюда. Скажу что-то!
Джигит подошел к ней с опаской. Но вот она прошептала ему что-то на ухо, и Данеш заулыбался широко и светло.
— Эй, скажи и мне! То же самое! — потребовал уязвленный Кайрак.
Но доярка засмеялась и убежала в коровник. А Данеш вернулся к саням, улыбаясь своим потаенным мыслям.
— И что же она сказала тебе? — спросил Кайрак небрежно, будто это его не очень-то интересовало, но вздрагивающие широкие ноздри выдавали его волнение.
— Что она говорила? Да так просто, — рассеянно произнес Данеш.
На губах его бродила счастливая улыбка.
— Значит, так? Скрываешь? Ну, ну, можешь не говорить, — сказал Кайрак обиженно и полез в свои сани. — Давай трогай! Что стоишь? — прикрикнул он на Данеша.
— Поезжай, поезжай! Я сейчас же, следом, — очнулся Данеш.
— Следом? Ишь ты! Значит, я должен тебе путь расчищать? Так, что ли, выходит?
— Ладно, ладно, первым поеду я, — немного смутился Данеш и добавил, стараясь закончить шуткой этот спор: — Ты еще заведешь и себя и меня куда-нибудь на обрыв! А, по-о-ошли, коняшки!
Он прыгнул в сани, дернул вожжи, свистнул, щелкнул кнутом с рукоятью из вереска и пристывшие на холоде кони рванулись с места, рысью вынесли сани на дорогу, словно только и ждали хозяйского сигнала.
Ветер потихоньку смел с дороги не успевший слежаться снег, открыл покрытый старым гололедом путь, гладкий, точно полированная доска. По нему-то и пустил своих коней Данеш.
Кони опушились инеем с головы до хвоста, и оттого не разобрать, кто из них рыжей, а кто темно-гнедой масти. На гривах намерзли сосульки, а мерно вздымающиеся бока темнели одинаковыми пятнами. Копыта коней гулко стучали по наледи, сани скользили легко, и полозья напевали тягучую мелодию, будто кто-то тихонько наигрывал на кобызе.
Дорога то тянулась вверх на холмы, то скатывалась в низины, и сани взлетали, будто стружка на гребнях волн. А по обочине караулили рыхлые, коварные сугробы. Попробуй ступи в сторону от дороги, тотчас увязнешь в белой ловушке. Опытные кони чувствовали это и держались знакомой и надежной колеи. Они бежали резво, точно знали, что впереди их ждет корм, точно их нервные ноздри уже ловили далекий аромат сухого сена.