Знает ее имя, знает, кто она. Может, и правда, предлагает работу? Но слишком как-то все неправдоподобно и быстро. Да и работать с мужчиной Лина не сможет.
Неуверенно мотнув головой, Кэйса спросила:
– Что вам нужно?
– Слышали о таком месте, как Астрова равнина?
Ангелина застыла. Таких совпадений не бывает!
Кивнула.
Мужчина откашлялся в кулак и продолжил:
– Мне нужен хороший специалист по растениям. Поход на семь дней. Может, чуть больше. Заключим договор – все, как положено. А еще обещаю вернуть вам место в теплице, – мужчина ухмыльнулся и показал на проходную. – А еще лучше, откроете свою.
Знал бы он, что Ангелина не сможет отказаться, даже если скажут пойти бесплатно. Будто счастливая карта выпала на стол. Кэйса улыбнулась, но счастье тут же рассыпалась о накатившее едкое предчувствие. Не обернется ли игра с сильной рукой бэд-битом[1]?
– Так что? Вы согласны?
[1] Бэд-бит – ситуация, когда Вы проигрываете с комбинацией карт (в покере или другой подобной карточной игре), которая выглядела беспроигрышной.
Глава 4. Некоторая боль не имеет срока давности
На очередной притененной поляне Герман объявил привал.
Его охранник – коренастый круглоголовый боров – Наум щупал пышную бороду и узкими глазками простреливал чащу, высматривая возможные опасности, и сладко потягивал сигарету. Он предпочитал старомодные из табака, вредные для здоровья. Доступные электронные с такими разнообразными вкусами, что даже самый-самый гурман мог выбрать, для него были леденцами.
Соколов отвернулся и отодвинулся подальше, чтобы не вдыхать ядовитый дым. Потому что и без сигарет в их время хватало болезней и вирусов. Население земли уменьшалось в геометрической прогрессии, сейчас цифры колебались на миллиарде. Да, всем хочется жить, только не у всех есть на это средства.
Ангелина разминала голень, присев на поваленное бревно. Ей этот поход давался очень тяжело: она все время отставала и задерживала. Но без нее никак. Жутко противно стало от этих мыслей, пришлось опустить голову и сжать незаметно кулаки. Но разве мизерный шанс на успех финала не может быть мотивацией глобального терпения?
Проводник, скрывшись из виду, пошел по нужде. Еще один приживала. Соколов появился в офисе весьма удачно и очень вовремя, но запросил за работу хорошенькую сумму. Герман, не раздумывая, согласился, а про себя решил, что жизнь стоит намного дороже. Только предательство стоит еще больше.
Ну и Аконит с ними – только бы все получилось, на остальное Герману плевать.
Три дня они шли почти без остановок. Только на ночь разжигали костер и разбивали две палатки. Одну для мужчин, вторую для биолога. Власов вызвался ночевать на улице, чтобы охранять девчонку. Герой дня. Но они друг другу подойдут, несомненно.
Соколов усмехнулся. Он тоже по молодости был горячим и пылким. Сейчас же все изменилось, теперь выпендриваться не перед кем, да и сил уже на это не хватало. А после измены жены вряд ли он кому-то доверится, да и обстоятельства играли не в его пользу.
Как назло перед глазами встали яркие воспоминания.
Нагая спина и мужские пальцы, сжатые на ягодицах. Волны темных волос, качающиеся от ритмичных движений, и сладостный стон, как кинжал в сердце.
Кто под ней Герман тогда не увидел. Быстро вышел в коридор и разбил кулаком зеркало. Осколки с треском сыпнули на пол и один врезался в руку: кровь заструилась по коже, будто алая перевязь.
Пока он валялся в больнице, жена решила не терять момент и расслабиться. Как она говорила: «насытиться». Он никогда не поверит в ее оправдания. Никогда!
Испуганная Злата выбежала, наспех запахивая халат и пряча большой живот. Она прикрыла рот ладонью и присела около стены. Она не имела права что-то говорить.
Соколов, зарычав, подошел ближе и замахнулся. Бурые капли с ладони брызнули на дорогой светлый ковер. Как раз тот, что они покупали в Технограде, когда ездили в свадебное путешествие. Герман не смог ударить. Бил всех, без исключения. Мог застрелить любого. Но на нее рука не поднялась.
– Ты же знаешь… я не могла иначе.
– Уйди, сучка! – прошипел.
Злата всхлипнула и убежала. Ее рыдания разносились по ненавистному теперь дому, который они когда-то строили вместе.
Герман выдохнув, заморгал, чтобы прогнать воспоминания. Столько лет прошло, а раны все еще кровоточили. Он знал, что этого не избежать, но верил тогда, как сумасшедший. Верил, что она сможет быть сильнее этого.