За четверть часа до полудня, Эйприл потормошила друга за плечо. В доме они были одни. Придя в чувство после крепкого сна, Дикен выслушал идею девочки, которая пришла ей вчера. После этого они вышли на улицу.
Недалеко от причала, в водах маленькой бухточки, Мортус рыбачил, сидя в лодке.
— Доброе утро! — крикнул он, когда дети подошли к самому краю причала. — Останетесь на обед?
— Спасибо вам большое за все, сэр, но нам уже пора идти… Дождя не было утром?
— Нет, солнце взошло около семи и с тех пор не скрывалось — небо чистое, — громко сказал он, глядя на небо и прищуриваясь так, что в уголках глаз собирались все многогодовые морщины. — Имейте в виду, сегодня-завтра я покидаю мыс и еду в город… Этот дом будет закрыт. На ключ! Дикен, пообещайте мне, что пойдете домой! Эйприл… обещайте мне.
Дикен неуверенно кивнул головой, и полушепотом, чтобы могла услышать только Эйприл, произнес:
— Извините, мистер Мортус, мы не можем…
Было около часа дня, когда их лодка причалила возле безлюдного парапета, недалеко от маяка. Бросив судно, они с вещами направились прямо по брусчатой набережной к пирсу, чтобы оттуда, обойдя стороной свои дома, выйти к берегу.
В головах Дикена и Эйприл скрывались похожие мысли: когда наступит тот момент, после которого родители сговорятся, узнав про побег обоих друзей? И что будет, когда они бросят усилия на совместные поиски. Эйприл отчетливо понимала для себя — они поступают эгоистично по отношению к родителям. Но слишком несправедливый приговор был вынесен — домашнее заточение.
Выйдя к пирсу, Дикен повел Эйприл по знакомым только ему путям. Сейчас они держали путь через длинное побережье к парку, а оттуда ко второму самому опасному месту, в котором их никто не стал бы искать — лесные болота. Именно эта идея осенила девочку, когда моряк отказался приютить их в своем доме на мысе. Если бы у друзей были иные выходы, они ни за что не согласились бы на болота, а так, оставался единственный вариант — вернуться, как побитые собаки, домой.
Спустя полтора часа блужданий самыми окольными путями, вдали от дребезжащих карет и городской пыли, они вышли на знакомую тропу. Тропу, ведущую к легендарным топям. Почти год назад они шли по ней, в поисках трубки «Вудуорт». Все что помнила Эйприл с того похода — постоянно сужающаяся тропинка, которая словно вела в тупик.
Знаменитые лесные топи Дафиэлда разрастались с каждым годом. Деревья, плотно прилегающие к ним, прогнивали с корней, разъедались неплодородной почвой и падали, постепенно утопая в вязкой природной каше. Мерзкие окрестности отличались отсутствием жизни и ярких цветов: свежие ковры зеленой травы переходили в торфяные пустоши, а затем и дальше, образуя с водой смертельно опасные трясины.
— Я боюсь, — призналась Эйприл, когда они стояли у порога болот. — Мы знаем только как добраться вон до того дерева…
— Мы же вместе! — приободрил ее Дикен. — Если что, вытащим друг друга из этого болота. К тому же каждый шаг я буду проверять тростью… Мы еще возродим эти земли и станем их хозяевами!
И так, увязая башмаками в грязи, они побрели навстречу большой опасности. Дикен, как и обещал, дотошно прощупывал почву под ногами, так что кончик прекрасной трости через пять минут был весь грязный и увешанный сгнившей травой. Узкая извилистая дорожка, будто отмель в море, уводила друзей все дальше, вглубь леса. В воздухе царил ужасный запах гнилья.
Проложив путь к старому дереву, чудом еще стоявшему посреди этих вод, ребята задумались — а что именно они здесь ищут? Среди безжизненных пустошей, пожирающих все живое, которое пытается вступить с ними в схватку. Даже небо здесь казалось каким-то хмурым, хотя и было чистым и солнечным. Дикен нашел для себя ответ. Он хотел этой схватки, хотел восстать против погибающего леса и победить, оставив в прошлом все легенды и истории, годами слагающиеся вокруг болот. Но Эйприл так ничего и не поняла для себя… Неужели единственное, что могло еще держать ее здесь, это был сам Дикен? Она шла за ним куда угодно потому что хотела идти, потому что верила в него или было что-то еще, заставляющее необдуманно пускаться в самые сумасшедшие авантюры?
Пока она задавалась бесчисленными вопросами, они углублялись все дальше, оставляя на всем своем пути большое количество узких лунок от трости. По этим лункам уже можно было определить безопасные тропинки, многие из которых вели в тупик, обрываясь в бездонную топь. Несколько раз Дикена подвела его трость, и он едва не увяз ногой в затягивающей трясине. В такие моменты Эйприл мигом хватала его за руки и выдергивала из смертельной ловушки.
Иногда, среди неразборчивой болотной смеси, попадалась чистые неглубокие лужицы воды, пройти по которым помогали самодельные дорожки из набросанных толстых палок и полупрогнивших бревен. После двух часов проведенных в этих лесных водоемах, былой страх отступил, и все уже казалось не таким уж опасным. Смертельная борьба двоих детей с природой превращалась в игру. Они уже смеясь перепрыгивали на выжившие островки почвы и вскоре достигли довольно странной местности.
Нескончаемые топи вроде заканчивались, и уже на твердой поверхности можно было встретить небольшие затягивающие ловушки, попадающиеся совершенно внезапно. На одном таком плато друзья разделились и наперегонки скакали между ловушек до следующего большого болота.
Вскоре впереди показались несколько совершенно здоровых зеленых деревьев. Они росли на обширной травянистой площадке прямо посреди болотной пустоши. Это был своеобразный оазис. Неподалеку даже блестел в лучах солнца маленький чистый пруд. Кустарники, густо окутывающие одно из деревьев, не поддавались силе вымершей земли и разрастались зеленью. Это была именно та роща, которую искали Дикен и Эйприл.
— Я уж думал, что ослепну от всей той серости! — радостно прокричал Дикен, выбегая на лужайку между деревьями. — Здесь даже красивее, чем в нашем парке!
— Озеро! — воскликнула Эйприл, подбегая к воде. — Скорее пруд. Смотри, какое чистое… Потрясающе, Дикен! А здесь, мы соорудим шалаш…
— Это конечно похуже, чем в доме Мортуса, зато здесь все наше!
Пока он мыл ногу в прохладной озерной воде, Эйприл подыскивала подходящее место для их шалаша. Ее выбор остановился на ровной, мягкой от травы, земли прямо под тенью одного из деревьев. Толстая увесистая ветка висела достаточно низко, чтобы к ней можно было подвязать соединенные между собой ветви будущего жилища.
Жизнь беглецов налаживалась. А может им просто так казалось, ведь этот островок жизни был свежим глотком в серости смертельно опасных топей. К семи часам вечера они воздвигли себе шалаш, достаточно просторный в ширину, но не очень высокий. Самый теплый плед лежал внутри на земле, а второй служил одеялом. В трех шагах от шалаша горел костер, отгоняя своим дымом бесчисленных комаров. За мечтательными беседами о предстоящей жизни, они сидели возле костра и ужинали. Бесцеремонно украденные у мистера Халлгрейта куски жареной рыбы, наполовину съеденный клюквенный пирог и подгоревшие в углях костра картофелины быстро сморили детей ко сну.
Глава 15. ШАХМАТНАЯ ЧЕРЕПАХА
Не успела лодка с двумя беглецами отчалить от мыса, как от него же, но с другой стороны, тронулась другая. Та, на которой пустовало место для монограммы, и которая принадлежала Мортусу. Охваченный небывалой тревогой, он поспешил покинуть уединенный дом и направился в город.
Сам не понимая, что именно могло его так взволновать, через час он уже сидел в беседке возле дома лорда и пил крепчайший чай, чтобы хоть как-то подавить сон.
— Они сбежали, Луман… — произнес он, подкуривая изгрызенную сигару. — Заявились вчера ночью ко мне и стали требовать, чтобы я их укрывал у себя! И знаешь, что я тебе скажу? Я бы помог им…
Он сделал паузу и глотнул из кружки, зная, что Луман не перебьет его, пока он не договорит.
— Я бы помог им, но ты же знаешь, что сейчас творится! На мысе может быть опасно как никогда… Странная вещь получается: всю жизнь дети легко ладили со мной, но я с ними — нет. В общем, Дикен вскипел, поссорились немного!.. Утром я уговаривал их пойти домой, но ты же их видел… Они сами для себя закон. И что странно, никогда не делают ошибок! — моряк встал, вышел на мгновение из беседки и снова зашел. — Я не уверен, что они прислушались ко мне… И очень волнуюсь.