Трик вышел вперед.
– Трей, она права. Я говорю, давай заставим Даррила попотеть. Он знает, что это ему не сойдет с рук. Оставь его сидеть и гадать, что ты будешь делать и когда.
Трей усмехнулся.
– А что, если он снова придет за ней? А? Что, если я забью на него, а он пошлет ещё больше волков к ней? В следующий раз Даррил, скорее всего, отправит больше людей только для того, чтобы убедиться, что её избили, – сказал он.
Зарычав, Тарин обхватила его голову и резко повернула, чтобы он смотрел прямо на нее.
– Слушай меня, псих неуравновешенный. Я понимаю, что ты готов с радостью броситься в ловушку дяди, тем самым несказанно его обрадовав, но мне это не нравиться. Вот как мы поступим. Мы успокоимся и вернемся в Бедрок, и ты не станешь со мной спорить, ибо, да поможет мне Господь, я столь сильно изобью тебя, что придется запихивать зубную пасту в твою задницу, чтобы почистить зубы.
На мгновение воцарилась тишина, затем кто-то из парней засмеялись, другие просто улыбнулись.
– Думаю, у неё нехватка кофеина, – предположил Данте.
Трей расстроено вздохнул. Почему она должна быть права? Все, что он хотел – отомстить. Это так плохо? Трей, как и его волк, так не думал.
Но, как подметила Тарин, его дядя на это и рассчитывает.
Что ж, если уж Трей собрался поступить так нехарактерно для себя и отложить месть, то он должен внести несколько изменений прямо здесь.
Он пригвоздил свою маленькую пару взглядом.
– Больше не проси меня отпускать тебя одну. Если ты покидаешь территорию стаи, я еду с тобой.
Не в восторге от его тона, но понимая, насколько ему было тяжело отступить, Тарин кивнула.
– Поняла.
– И если он вновь подберется к тебе, не рассчитывай, что я и дальше буду играть в ожидание.
– Ясное дело, Флинстоун. А теперь пошли домой, – видимо, не желая расставаться с ней сейчас, он приказал Тао отвезти её машину домой, в то время как сам устроился на заднем сидении Тойоты и посадил Тарин себе на колени.
Он не сказал ни слова на протяжении всей поездки, даже не внес свой вклад в разговор "мы ненавидим Даррила", который начали Данте, Трик и Маркус.
Она догадывалась, что парни хотели обсудить возможного информатора, но они знали своего Альфу достаточно хорошо, и понимали: ему необходимо время, чтобы успокоиться, прежде чем принимать участие в каком-либо разговоре.
Зная, как ему это нравиться, Тарин уютно устроилась в его объятьях и прижалась к его груди, но даже это, или легкие поцелуи, которыми она осыпала его шею, или нежные поглаживания по груди не могли снять напряжение с его тела.
Его скованность никуда не делась, он лишь нежно гладил её по волосам. Когда они прибыли домой, он занялся тем, что обычно делал, если вещи шли не своим чередом – размышлениями. И Тарин сделала то же, что и обычно, когда он думал, – оставила его наедине со своими мыслями.
После того, как Тарин спрятала подарки для Трея в ванной и развесила свою новую одежду, она отнесла продукты на кухню и помогла Грейс приготовить ужин – курицу карри. Когда Трей не появился к ужину, это совсем не стало неожиданностью. Если он сердился, то делал это долго.
Грета заняла место за столом последней, и её мрачное выражение лица заставило Тарин улыбнуться:
– Бьюсь об заклад, ты бы хотела, чтобы волки Даррила задали мне хорошую трепку.
Грета хмыкнула:
– Не с моим счастьем, – ответила Грета, и проглотив еду, она прошептала Кэму, специально так громко, чтобы услышала Тарин. – Тебе не кажется, вкус какой-то странный?
Как Кэм сумел сохранить безразличное выражение лица, для Тарин осталось загадкой.
– Я не жалуюсь, – ответил он, перед тем, как положил кусок курицы под соусом карри в рот.
– У ужина всегда забавный вкус, когда она помогает.
– О, это просто яд, Грета, – сказала Тарин.
Старая женщина скорчила рожицу, но продолжила есть так, будто голодала целую неделю.
– Как думаешь, сколько продлятся его раздумья? – спросил Доминик.
Трик пожал плечами.
– Возможно день, или около того.
– Дайте парную отдохнуть, – пожурил Данте, – он сильно испугался.
– Итак, у тебя ничего не болит? – спросил неловко Кирк. – Кроме царапины на голове, конечно.
Тарин покачала головой, удивляясь его внезапной озабоченности. Или, скорее, видимому беспокойству.
– Ты бы видел, как она разделалась с теми ребятами, – сказала Линда, еще немного шокированная, но не собиравшаяся в этом, признаться. – Это было потрясающе!
– Ну, не отправься она одна на весь день по магазинам, ничего из этого не случилось бы, – Грета бросила испепеляющий взгляд на Тарин. – В мое время такого бы никогда не произошло. Нет. Женщина осталась бы дома и заботилась о своей паре. Если я куда-то шла, Артур шел со мной.
Тарин лишь улыбнулась.
– Что ж, смею предположить, что тогда было лучше не выходить одной, из-за возможности быть схваченной Т-рексом, – на приглушенный смех, донесшийся от некоторых представителей стаи Грета зарычала.
– Я никогда не пойму, что он нашел в тебе. Сельма гораздо симпатичнее, – больше смеха стало доноситься от стаи, ведь они знали, что Сельма не нравилась Грете больше, чем Тарин. Даже Сельма выглядела удивленной. – Такие красивые длинные волосы. Не то что у тебя.
– К слову о волосах, твои усы нужно подстричь.
На этом Грета заткнулась, и дальше разговор пошел на легкие, общие темы, но хотя Тарин и болтала с остальными, в её голове постоянно крутилось, что Трей где-то там голодный, злой и не в состоянии успокоиться.
Она знала это через их связь, но ещё она могла чувствовать, что он хочет побыть в одиночестве.
Поэтому она поступит вопреки своим желаниям и не станет выслеживать его, и запихивать в его глотку пищу. Вместо этого, она с остальными посмотрит телевизор, надеясь, что Трей появиться в какой-нибудь момент. К сожалению, эта надежда была бессмысленна.
Тарин поднялась со своего места на диване.
– Я отправляюсь спать. Не могу больше бодрствовать. Спокойной ночи, – она только сделала два шага к двери, как Доминик позвал её.
Тарин обернулась и вопросительно подняла бровь. Он подманил её пальцем к себе, где сидел на краю кушетки. Закатив глаза, она подошла и вздохнула.
Доминик улыбнулся.
– Лишь одним пальцем я подвел тебя к краю, представь, что я смогу сделать всей рукой, – ребята застонали. – Что? Это была классная шутка.
Качая головой и усмехаясь, Тарин вышла из комнаты и уже направилась через туннели, когда её догнал Тао.
– Эээ, Тарин, я подумал, может мы могли бы поговорить. Здесь, наедине.
Удивленная тем, что он прилагал усилия для разговора с ней, когда, как правило, обычно лишь отвечал на её вопросы, она пожала плечами.
– Конечно. В чём дело?
С минуту он ничего не говорил, просто дергался, проводил рукой по волосам и прочищал горло.
– Прости, – выпалил наконец он. – Ты не представляешь, как я сожалею.
– О чем?
– Возможно, не веди я себя так по-идиотски, то все еще оставался бы твоим телохранителем, и сегодня был бы рядом…
– Нет, Тао, не делай этого. Даже не думай. Я бы сразу настояла на отказе от услуг телохранителя, лишь только официально стала Альфой стаи. Знаю, у некоторых Альфа-пар таковые имеются, но у Трея нет, а наличие телохранителя заставило бы меня выглядеть слабой.
Он слегка кивнул.
– Мне все еще жаль. Я вел себя как осел и знаю это. Послушай, мне бы очень хотелось, чтобы мы снова стали друзьями. Понимаю, ты с Треем. Сейчас, я смотрю на вас и… существование вас имеет смысл – если такое вообще имеет смысл. Вы подходите друг другу. Ревность… её больше нет. Ты – моя Альфа-самка, и я это уважаю. И мне бы очень хотелось вновь стать твоим другом.