– Тарин, Тарин, у тебя всё хорошо?
Она не была уверена, кто спросил, да её это и не волновало, поскольку от внезапного позыва к рвоте она была готова рвануть в ближайшую ванную комнату. Но ей это не удалось. Тарин даже половины пути не преодолела, когда согнулась пополам от боли и фонтаном вырвала на пол кухни. Затем её вырвало снова, и снова, и снова. Потом она шлёпнулась набок, тяжело задышала, застонала, её бросило в пот. Что ещё хуже, у неё не просто кружилась голова, Тарин была близка к потере сознания. Она почувствовала, как её поднимает Брок.
– Иди, приведи Грейс, – сказал он Грете. – Я отнесу и уложу её в комнате.
На Тарин вновь накатил приступ тошноты, но в этот раз из нее ничего не вышло. Она сомневалась, что в животе осталось еще хоть что-то, учитывая то немногое, что она съела утром. Ощущения, испытываемые ею сейчас, не сильно отличались от тех, которые она пережила при ударе головой. Немногим походило на невесомость, будто царство сна накрывает Тарин. Зрение становилось то нечетким по краям, то полностью размытым. Голова казалась невероятно тяжелой. Тарин словно парила отдельно от тела. Это плохо для ребенка. Страх пронесся по Тарин, когда она подумала, что теряет ребёнка.
«Дерьмо, какое яркое солнце».
Подождите-ка, чего? Тарин пришло в голову, что, эй, она на улице. Хотя не должна тут быть.
– Куда мы идем? – невнятно пробормотала она. Ее тело бешено трясло, и Тарин поняла, что они спускаются по ступеням горного склона.
– Прости, Тарин, но именно так всё и должно быть.
Его голос был колок, резок и холоден. Это не был тот Брок, которого она знала.
– Это ты. Ты – информатор.
Он посмотрел на нее, явно удивленный.
– Так ты знала. Теперь уже не важно. Важно доставить тебя Даррилу и быстро.
– Что ты со мной сделал? – Тарин застонала, когда по животу прошел спазм.
– Это просто наркотик, чтобы ты уснула. Я подсыпал его в тот отвратительный сок. Не представляю, как ты можешь пить ту дрянь, которую готовит Грейс.
Очередной позыв вырвать. Всё ещё без рвоты.
– Не уверен, почему из-за этого ты заболела, – не то, чтобы Брок казался обеспокоенным.
– Почему, Брок? Зачем помогать Даррилу?
– Мне наплевать на него. Трей, однако… другое дело, – степень гнева и ненависти в его голосе тревожила.
– Если ты здесь несчастен, мог бы уйти.
– Нет, не мог. Не без Кирка, а он никогда не уйдет. Знаю, ты не очень хорошего мнения о моем сыне, но он хороший человек. Многие смотрят на него сверху вниз, потому что его мама была человеком, а он не настолько сильный Альфа, как другие – немногим походит на Даррила. Но у него верные принципы, честь, он верный волк. Вот почему он захотел уйти с Треем, когда того изгнали.
– Ты не мог остаться.
Брок покачал головой.
– Нет. И не только из-за Кирка, нет. Я не мог оставить её одну.
– Кого? Грету?
Он посмотрел на Тарин, будто та выжила из ума.
– Луизу.
Имя всплыло в памяти.
– Мама Трея?
– Ты, должно быть, наслышана о том, как я нашел свою истинную пару, но она уже была влюблена в другого. О да, мама Трея. Когда я встретил её, они с Риком уже связались друг с другом. Я никому не говорил об этом, зная, Рик сошлет меня, чтобы я не приближался. Я ненавидел то, что они вместе, ненавидел его, но не мог заставить себя уйти из её жизни. Поэтому и стал хорошим другом и считал, что этого достаточно. Я знал: она чувствовала притяжение между нами. Но, всё же, никогда не поддавалась этому. Луиза была верной. Затем изгнали Трея. На этот раз она противостояла ублюдку Рику и ушла из стаи. Это был мой шанс. Шанс завоевать её, как я и должен был поступить. И я бы сделал это… но Трей убил её.
– Она сошла с ума от изгнания, – напомнила Тарин.
– Будь я рядом, когда она впала в то состояние, то смог бы её вернуть. Мог бы.
Нет, не мог. Волку-изгою никто не в силах помочь.
– Но он казнил её. Сломал шею, словно ветку. Я хотел убить его, но так же, как Рик и Даррил, знал, что не смогу этого сделать.
Голова Тарин вновь закружилась, но она боролась со сном.
– Зачем остался?
– Чтобы в один день убедиться, что он испытает ту же боль, что и я. Боль от потери пары.
Чёрт. До Тарин внезапно дошло, в какой опасной ситуации она оказалась. Она думала, что Даррил захочет использовать её в качестве вспомогательного сценария, своего рода "дай мне то, что я хочу, Трей, и твоя пара свободна". Но это… вот дьявол.
– Всё стало даже лучше, когда я понял, что вы истинная пара. Тебе действительно нужно отблагодарить Даррила. Не скажи он мне переждать, я убил бы тебя в определенный момент. Машина и ворон… так забавы ради, просто, чтобы убить время.
Что за странный, больной ублюдок.
– А тогда, на лестнице?
– Я назначил встречу с Даррилом. Его головорезы ждали недалеко от территории стаи. План был таков: я приношу тебя им, они избивают тебя в целях предупреждения. И, ну, план провалился. Как и тот, когда ты была в городе с Лидией. К твоему сожалению, удача отвернулась от тебя, малышка. На самом деле – ничего личного, Тарин. Ты мне нравишься. Ты сильная, и у тебя есть сердце, но так и должно быть.
– Думаешь, Луиза хотела бы этого? Трей её сын, а Даррил убьет его.
– Совершенно верно. Грета права – Даррил хочет, чтобы все увидели, как он одолеет Трея, но ему это не под силу. Трей слишком силен. Но существует то, что ослабит его – смерть пары. В момент, когда ваша связь разорвется, он потеряет все силы. Это не продлиться дольше минуты, но и этого хватит, чтобы дать Даррилу шанс и покончить со всем раз и навсегда. И как видишь, Даррил получит то, чего хочет, и я получу то, чего хочу.
В надежде, что у Брока есть совесть, к которой Тарин может обратиться, она спросила:
– Ты будешь рад отдать беременную женщину на растерзание?
Ничего. На лице ни грамма вины и сожаления.
– Так и должно быть, – в третий раз повторил он.
– Ты можешь принести меня обратно, – уже отчаявшись, невнятно произнесла Тарин. – Обещаю, ты не будешь наказан. Не позволяй ребенку страдать из-за того, что совершил Трей, – не то, чтобы она обвиняла Трея, но если это заставит психа отпустить её, Тарин скажет всё, что угодно.
Брок рассмеялся, но в смехе не было и доли юмора.
– Дорогая, Трей разорвет меня на куски, и ты это знаешь. Даже с твоей гарантией моей защиты, ответ будет "нет". У тебя есть пара, Тарин. Позволь спросить… если кто-то убьёт его, заберет у тебя, ты простишь такой поступок? Когда-нибудь простишь? Я слишком долго этого ждал. Он забрал мою пару, а теперь я собираюсь забрать пару Трея.
Он мог говорить что-то ещё, Тарин не уверена, потому как в этот момент силы, которые помогали оставаться в сознании, оставили её и на неё обрушилась тьма.
Серый волк только что закончил убивать противника, когда осознание обрушилось и проникло сквозь туман в его голове. Пара. Она поблизости. Но она не должна тут быть. Тот же инстинкт, подсказавший о её близости, может отвести его к ней. Волк быстро побежал сквозь деревья, намереваясь добраться до цели. Трей резко остановился, когда увидел её. От неё исходил его запах, запах болезни, наркотиков и беспокойства. Ко всему этому примешивался запах мужчины – "дядя"
Серый вол поднял голову и завыл, привлекая внимание всех волков, находящихся поблизости. Ни один другой мужчина не должен прикасаться к ней. Никто не имел права делать ей больно. Она – его. Она принадлежала ему. Жизнь в её чреве, принадлежала ему. Они оба под его охраной, опекой, укрытием. Единственное, что удерживало волка, чтобы с яростью не набросится на дядю и не вцепиться ему в горло – это когти, прижатые к животу его пары. Волк понял угрозу, причину и следствие. Хотя слова этого мужчины не имели смысла, волк понял, что тот хотел. Он хотел Трея. Волк отступил, хотя и был близок к поверхности, как никогда прежде.