Мина не ответила. Замерев, она разглядывала судно, светящееся на фоне подернутого облаками вечернего неба. Разноцветные огни делали судно похожим на сказочный дворец. Мина вдруг стала спокойной. Как будто рядом с ней никого не было, как будто несколько минут назад не она пережила что-то неведомое и непонятное, что, очевидно, должно было переменить всю ее прежнюю жизнь.
— Мина! — Сабур осторожно и неловко погладил ее волосы и замер, не зная, как поступить дальше.
Девушка повернулась и вдруг, уткнувшись в плечо Сабура, заплакала.
— Ты что? Плачешь?! Разве я сделал что-нибудь плохое? — Сабур совсем растерялся. Он чувствовал ее теплое дыхание, видел ее дрожащие плечи. Почувствовав прилив жалости и нежности к ней, он охватил ладонями ее голову, поцеловал раз, другой, третий.
— Я люблю тебя!
Почему-то эти его слова прозвучали фальшиво и слишком громко.
Мина вздрогнула, оттолкнула его от себя и умчалась, словно опасаясь погони.
ТОЖЕ МНЕ ЕЩЕ…
Сабур рассчитал время так, чтобы войти в класс перед самым учителем, последним, когда все уже будут на своих местах. Он боялся столкнуться с Миной. Но едва он вошел, как встретился с ней глазами. Он торопливо отвел взгляд и, пока учительница английского шла к столу, устроился на парте рядом с Али.
К доске вызвали Джейран. Она шпарила английский текст, как заученные стихи. И вдруг Сабур заметил, что она улыбается Сала́му.
— Видал, какая Джейран нынче? Вся сияет! — шепнул, наклонившись, Али. — Она попросила Штихеля вырезать орнамент на золотом перстне матери. Штихель принес перстень и, знаешь, хоть он и болван, орнамент получился просто классный. Даже не верится, что он сам это сделал!
Сабур с неприязнью посмотрел на Салама. Тонкая шея, большие оттопыренные уши. Ну и красавец!
А Джейран улыбалась Саламу. Влюбилась, что ли, в этого Штихеля? Может, потому и не замечает его, Сабура? Будто его вовсе нет в классе! И что она нашла в этом вислоухом?..
Сабур осторожно покосился на Мину. Она сидела и задумчиво смотрела в окно. Голову она держала гордо и прямо. Изящная девчонка!
А Джейран опять улыбнулась Саламу. Совсем обнаглела!
— Что с тобой, Сабур? — оказывается, это его уже третий раз спрашивает учительница. Теперь по-русски. Она решила, что по-английски он ее просто не понимает.
— А… — очнулся Сабур. — Я… я — ничего. — Сабур растерянно вскочил, чем развеселил класс.
Джейран почему-то смеялась веселее всех.
Только Мина, казалось, ничего не заметила. Она даже не повернула головы.
На перемене Сабур подошел к Саламу.
— Чего нос повесил, Штихель?
— Разве у меня есть что вешать? — ехидно улыбнулся Салам, посмотрев на несколько крупноватый нос Сабура.
— Развесил уши и ходишь, как осел, — не придумал ничего лучшего Сабур.
— Ты можешь спрятаться под их тенью и передохнуть, — любезно отозвался Штихель. Видно, у него было такое хорошее настроение и его просто невозможно было вывести из себя.
Сабур схватил Салама за шиворот и толкнул. Беспомощно дрыгнув ногой в воздухе, Штихель оказался на полу. При этом он нечаянно задел какую-то первоклашку, и та, прижавшись к стене, громко заплакала.
— Ты чего пристал? — Салам вскочил и бросился на Сабура.
Но их уже окружили ребята. Драка не получилась.
Джейран в сторонке уговаривала первоклашку не плакать.
— У тебя есть платочек? Нет? Возьми мой. Видишь, какой красивый?
Девочка перестала плакать.
— Ты в первом классе?
— Перехожу во второй!
Сабур издали наблюдал за ними. Раньше ему нравилось, что Джейран возится с малышами, легко находит с ними контакт. Но сегодня его раздражало, как она сюсюкала с этой неваляшкой.
— Ну что, утерла ей нос? Тю-тю-тю…
Джейран удивленно посмотрела на Сабура. Ей была непонятна эта злость. И Сабур понимал, что ведет себя не очень красиво, но не мог остановиться.
Мина встретила его загадочным взглядом. Улыбнулась и опять отвернулась к окну.
— Тоже мне еще! — неизвестно почему нахмурился Сабур.
КТО ВИНОВАТ?
Едва прозвенел звонок с последнего урока и ученики девятого «А» схватились за портфели, как в класс вошел завуч Ахме́д Маме́дович. Следом появились Сарат Магомедовна и Хамис Хадисовна.
Лысый, в роговых очках с толстыми стеклами, завуч кивнул классу и присел за стол, положив перед собой блокнот и ручку. Хамис Хадисовна прошла к последней парте, а Сарат Магомедовна привычно встала возле стола и объявила о начале классного собрания.
Ученики недоуменно притихли: присутствие на собрании директора или завуча всегда означало разговор о событиях сверхординарных.