— Не хило! — Вовчик задумчиво помахал в воздухе рукой. — Ну прям как на картинке — наша родимая Россия. Давай за это и тяпнем по сто грамм?!
— По сто грамм можно! — согласился Олег. «Уговорили» они бутылку. После чего улеглись спать: Светлов — поневоле, с «перегрузом», а Грунский — про запас, на будущую ночь. Но сначала наступил вечер. А с ним черти принесли Аро. Чем-то он был встревожен: лазил по складу, обнюхивал все углы и закоулки. Олег забеспокоился: летела коту под хвост задуманная операция. Наконец он не выдержал:
— Тебя что, в праздник такой дома никто не ждет? Или на стороне? Маячишь тут перед глазами, как… кобылий хвост перед телегой!
— Ну, ты! — окрысился враз кладовщик, — Не забывай, кто тебя кормит! Отпустили — иди, трахай свою Нинку. Тем более, я для тебя ее распечатал еще три года назад! — ухмыльнулся он похабно.
— Брешешь, гад! — рванулся к нему Олег, — Да какая девушка ляжет под тебя добровольно?
— Еще как легла! — захохотал Аро. — Ей одежда шикарная нужна была позарез, а вместо мани-мани — дыра в кармане… Вот и сменяла свою целку на купленные мной шмотки!
— Смотри, как бы не вышли тебе боком эти самые шмотки! — на полном серьезе предупредил его Олег. — Бабы — они мстительные, сто лет обиду помнят.
— А-а-а, брось! — небрежно отмахнулся кладовщик. — Она мне теперь по гроб благодарна должна быть: я ей вместо себя такую замену нашел! — оценивающе оглядел он Олега.
— Тьфу, кунем твою рожу! — плюнул тот и ушел в казарму — дочитывать книгу. Однако на душе было неспокойно.
Ровно в двадцать один час под воротами раздался требовательный сигнал автомобиля. Он, как ужаленный, подхватился с кровати и, выскочив на улицу, огляделся. Аро нигде не было видно.
— Ушел домой, зараза! — облегченно вздохнул Олег.
Забежал в дежурку и надавил кнопку. Огромный лист металла плавно поехал в сторону, и на территорию склада, ревя моторами, ворвались три армейских «Урала». Из кабины первого выскочила Нина.
— Закрывай ворота! — приказала она Олегу. Он задвинул лист на место.
Грузовики, с крытыми тентом бортами, уверенно двинулись к третьему, самому дальнему пакгаузу и стали в ряд перед его входом. Из-под брезента в кузове стали выгружаться молчаливые люди в пятнистом камуфляже.