Самолет Джетбоя протестующе взвыл. Он почти не слушался штурвала. Томлин с большим трудом снова поднял нос кверху.
— Уберите всех с дороги, — сказал он командованию.
— Ну-ка, сейчас мы организуем тебе место для боя. — Эти слова предназначались самолету.
Вниз отправились подвесные баки — они летели тяжело, напоминая бомбы.
— Что, так-то лучше? — спросил он.
Двигатели взревели. Самолет, освободившийся от лишнего груза, рванул вверх и вперед.
Роберт нажал на гашетку. Пулемет застрекотал.
Он дал еще четыре очереди, пока не кончились боеприпасы. Тогда настала очередь обоих пятидесятимиллиметровых пулеметов в хвосте, но и там боезапас быстро кончился.
Джетбой перевернулся через нос и ушел в пологое пике, набирая скорость — как лосось, пытающийся сорваться с крючка. Через минуту, задрав нос своего «ДБ-1» вверх, он начал подъем, делая широкие круги.
Под ним лежал Манхэттен с семью миллионами жителей. Должно быть, все они сейчас смотрели в небо, зная, что это зрелище может стать последним в их жизни. Может быть, жить в атомный век и означает именно это — все время смотреть в небо и гадать: «Оно или не оно?»
Красный самолет вспорол воздух, точно бритва. Он был уже совсем близко от цели, ближе, чем удалось подобраться всем остальным, но все-таки недостаточно близко. У него оставалось всего пять выстрелов.
Самолет набрал высоту, и его начало трясти в разреженном воздухе, как будто он был каким-то красным зверем, пытающимся взобраться по длинному синему гобелену, который немного сползал вниз каждый раз, когда зверь делал рывок вверх.
Все, казалось, застыло в ожидании. А затем от гондолы к нему потянулась длинная тонкая цепочка трассирующих снарядов.
В ход пошла семидесятипятимиллиметровая пушка.
ИЗ ПОКАЗАНИЙ ПОЛИЦЕЙСКОГО
ФРЭНСИСА В. О'ХЬЮИ
(ПО ПРОЗВИЩУ ГОВОРЯЩИЙ КОП)
15 сентября 1946 года, 18.45
Мы приглядывали за Шестой авеню, пытались помешать людям передавить друг друга в панике. Потом они немного успокоились и стали следить за воздушным боем и всем, что происходило в небе.
У одного голубятника с собой оказался бинокль, так что я конфисковал его, поэтому хорошо видел почти все, что происходило. Тем самолетам не повезло, и от зениток, которые палили с Боуэри, тоже толку было немного. Я лично считаю, что армейские должны за это ответить, потому что пэвэошники так струхнули, что забыли завести таймеры на своих ракетах, и я слыхал, что часть из них упала на Бронкс и разнесла в клочья целый дом.
В общем, этот красный самолет, ну, то есть самолет Джетбоя, все набирал высоту и, наверное, уже полностью расстрелял все свои снаряды — так мне показалось, но все никак не мог попасть в шар.
Потом подъехала пожарная машина с включенными сиренами, и на ней был весь участок вместе со вспомогательным подразделением. Лейтенант крикнул мне, чтобы я забирался на машину, потому что нам было приказано ехать в западные кварталы и разобраться с транспортной аварией и беспорядками. Ну, я запрыгнул на машину, но все равно старался следить за тем, что творилось в небе.
Беспорядки почти кончились. Сирены воздушной тревоги все еще выли, но все просто стояли на месте, задрав головы.
Лейтенант велел хотя бы развести людей по зданиям. Я затолкал кого-то в какие-то двери, потом приметил еще одного зеваку с полевым биноклем.
Да, забыл сказать: все это время с этого дирижабля палило столько пулеметов, что он казался новогодним бенгальским огнем, и в самолет Джетбоя то и дело попадали. Тогда этот парень просто развернул самолет и полетел прямо на эту гробину — как ее? — ну да, на гондолу, и протаранил ее. Он, должно быть, тогда уже летел ужасно медленно, ну, потерял скорость, и его самолет просто врезался в бок этой штуки.
Эта летающая громадина слегка опустилась вниз, ненамного, самую малость. Потом лейтенант забрал у меня бинокль, и тогда я приставил ко лбу ладонь и попытался высмотреть, что мог.
Потом сверкнула эта вспышка. Я сперва решил, что все взорвалось, и нырнул под машину. Но, когда я выглянул оттуда, шары все еще были в небе.
— Берегись! Все в укрытие! — закричал лейтенант.
Все опять запаниковали, кинулись под машины, попрятались за что могли или попрыгали в окна. Все это было очень похоже на «Три бездельника».[8]
Через несколько минут обломки красного самолета засыпали улицы и причал…
Повсюду были дым и пламя. Кабина треснула, как яйцо, крылья свернулись винтом. Скафандр начал надуваться, и Джетбой вздрогнул от неожиданности. Его скрючило в дугу, и вид у него, наверное, был как у перепуганного кота.
8