Охранник был полностью поглощен Соколицей, облаченной в бесспорно соблазнительный костюм с декольте чуть ли не до самого пупка. Бреннану пришлось постучать пальцем по стеклянной двери, чтобы обратить на себя внимания, хотя он даже не попытался скрыть свое приближение.
Охранник открыл дверь.
— Как вы здесь оказались?
— Приехал на такси. — Бреннан неопределенно ткнул куда-то себе за спину. — Я его отослал.
— А, ну да. Я слышал. Что вам нужно?
Бреннан уже собирался сказать, что Кин послал его за девчонкой, но в последнюю секунду прикусил язык. Кристалис говорила, что лишь немногим известно о том, что Кин и Рубец связаны друг с другом. Этот недоумок вряд ли был из их числа.
— Меня прислал босс. За девчонкой, — сказал он, стараясь говорить, как можно более обтекаемо, но небрежно и со знанием дела.
— Босс?
— Позвони Рубцу. Он знает.
Охранник развернулся, поднял трубку. Через несколько секунд приглушенного обмена репликами он повесил ее и нажал кнопку на панели перед ним. Кованые ворота бесшумно открылись.
— Проходите, — сказал он и снова уткнулся в телевизор, где Хирам с Соколицей с блаженным видом уплетали шоколадные блинчики в сахарной глазури. Дэниел на миг заколебался.
— Еще кое-что, — сказал он наконец.
Охранник вздохнул, медленно повернулся к нему, одним глазом подглядывая на экран.
Бреннан с силой ударил охранника ладонью по носу, снизу вверх. И почувствовал, как подалась и раскололась под его ударом кость. Парень содрогнулся — осколки кости попали в мозг — потом совершенно обмяк. Дэниел выключил телевизор, где Фэтмен с Соколицей приканчивали свои блинчики, выволок тело во двор и спрятал его за ближайшим кустом. Потом с сожалением оставил там же и свой чемоданчик с луком, но, чтобы не оказаться полностью безоружным, вытащил оттуда запасную тетиву и свободно обмотал ее вокруг бедер под поясом джинсов, затем быстро зашагал в направлении особняка.
Рубцу явно не помешало бы нанять садовника. Двор производил запущенное впечатление: траву не подстригали с начала лета, кусты безбожно разрослись. Никем не сдерживаемые, они перешагнули отведенные им границы и буйной порослью окружали раскидистые деревья. Этот двор напоминал скорее акр или два леса, чем окультуренный парк, и Дэниела кольнула тоска по безмятежному спокойствию Катскилльских гор. Потом он очутился перед входной дверью, вспомнил о том, что привело его сюда, и нажал кнопку звонка.
Человек, который открыл ему дверь, обладал нахальством уличного попрошайки, а из-под мышки у него торчал пистолет такого размера, из которого можно было бы запросто уложить слона.
— Заходите. У Рубца клиентка. Они у девчонки.
Бреннан сверлил спину бандита хмурым взглядом всю дорогу, пока тот вел его по особняку. Что здесь происходит? Проституция? Извращенный секс? Ему очень хотелось спросить об этом у своего провожатого, но он понимал, что лучше помалкивать. Скоро он узнает все ответы.
Об интерьере своего особняка Рубец заботился получше, чем о дворе, но ненамного. Выложенный мраморными плитками пол был грязным, в воздухе стоял спертый дух, от которого Дэниела скоро замутило. Он старался не дышать слишком глубоко, опасаясь, как бы не узнать некоторые из этих запахов.
Они подошли к лестнице, ведущей на верхние этажи, но не стали подниматься по ней, а отправились в глубь здания. Его провожатый свернул налево, прошел сквозь металлодетектор, который коротко пискнул один раз, и оглянулся на визитера. Тот последовал его примеру. Детектор не издал ни звука. Бандит кивнул и провел Бреннана в ярко освещенную комнату, где уже находилось четыре человека. Один из них был громила, практически неотличимый от того, который открыл ему дверь. Вторая — женщина с длинными светлыми волосами. На ней была маска, закрывавшая все лицо полностью.
Третья была Мэй. Когда он вошел в комнату, она безразлично взглянула на него и тут же подавила радость, промелькнувшую на ее лице. В прошлый раз он видел ее три года назад. С тех пор она успела превратиться в восхитительную юную женщину, хрупкую, изящную, с тонкими чертами лица, густыми блестящими волосами и темными-темными глазами. Похоже, они ничего ей не сделали, хотя вид у нее был ужасно усталый. Под глазами у нее темнели круги, и по тому, как она держалась, Бреннан видел, что каждый мускул в ее теле напряжен до предела.
Последний был Рубец. Высокий и худощавый, он был одет в футболку и черные хлопчатобумажные брюки. Лицо его было чудовищно: черно-алые узоры, вытатуированные на нем, превратили его в распутную, плотоядно ухмыляющуюся маску демона. Глаза утопали в черных провалах глазниц, зубы скалились из алой пещеры.
— Как тебя кличут, парень? — спросил он на грубом жаргоне старого города. — Что-то я никогда прежде тебя не видал.
— Лучник, — автоматически солгал Бреннан. — Что здесь происходит?
Рубец снова оскалил зубы в улыбке. Она перекосила его лицо в гримасу, не имеющую ничего общего с весельем.
— Ты как раз вовремя, парень. Эта курочка собирается продемонстрировать свою силу, верно?
Все взгляды устремились на Мэй, которая безмолвно кивнула головой в усталом смирении.
— Она действительно может? — спросила блондинка странно напряженным и свистящим голосом.
Рубец только кивнул и сделал знак Мэй. Два громилы наблюдали за всем происходящим с полнейшим безразличием.
— Скажи шефу, — проговорил бандит, пристально наблюдая за Бреннаном, в то время как Мэй приблизилась к женщине, — что я как раз собирался ему о ней рассказать. Просто хотел сначала все проверить.
Дэниел нетерпеливо кивнул, надменный внешне и колеблющийся внутренне. Мэй даже не глядела в его сторону. Что бы ни произошло, внезапно подумал он, вряд ли это будет так уж страшно.
— Вам придется снять маску, — негромко сказала Мэй женщине. Та слегка отступила и взглянула на мужчин, которые смотрели на нее, но подчинилась. Она явно стыдилась своего лица. Бреннану приходилось видеть и похуже, но люди Рубца принялись злорадно перешептываться. Подбородок у нее отсутствовал напрочь, а нижняя челюсть была выражена совсем слабо. Нос над безгубым ртом состоял из двух приплюснутых ноздрей. Лоб был совсем крошечным. Все лицо было вытянуто вперед, как у рептилии, и это впечатление еще усиливалось цветной чешуйчатой кожей. Больше всего она походила на ядовитую пустынную ящерицу с длинными светлыми волосами.
— Когда-то я была красива, — сказала она, не поднимая глаз.
Громилы Рубца загоготали, но Мэй сжала ее чешуйчатые щеки в ладонях и сказала спокойно:
— И будете опять.
Женщина подняла на нее исполненные боли глаза. Мэй спокойно смотрела на нее, и ее лицо было безмятежным ликом мадонны. Сначала ничего не происходило. Дэниел перевел взгляд с нее на Рубца, который не сводил с него глаз, потом обратно на Мэй. Спустя некоторое время оттуда, где ее ладони соприкасались с грубой кожей женщины, потекли тонкие струйки крови. Невозможно было понять, течет она из щек женщины, ладоней Мэй или отовсюду сразу. Тонкие ручейки просачивались сквозь пальцы Мэй, стекали по тыльной стороне ладоней, по запястьям. Мэй застонала, и Бреннан потрясенно увидел, что ее лицо начало меняться. Подбородок уменьшился, челюсть сжалась. Лоб сузился, кожа стала толстой и бугристой, начала переливаться оранжевым, черным и алым. На это ушло несколько минут. Бреннан смотрел, поджав губы. Хозяин дома по-прежнему наблюдал за ним. На его татуированных губах играла недобрая улыбка, придавая лицу еще большее сходство с дьявольской маской.
Две женщины-ящерицы стояли друг против друга: одна белокурая, другая темноволосая. Женщина смотрела на Мэй широко распахнутыми глазами, та отвечала ей ободряющим взглядом, затем вздохнула, протяжно, как после любовной разрядки, и начала изменяться. Ее кожа утратила свою шероховатость и яркий отлив. Кость под ней вновь обрела нормальные очертания. Ее губы слегка подергивались — вероятно, метаморфоза была болезненной, — но она не проронила ни звука. Спустя миг, и светловолосая женщина тоже начала изменяться. Кожа смягчилась, побледнела. Кость плавилась, как мягкий воск. По ее прекрасному, с высокими скулами лицу заструились слезы — боли или радости. Преображение заняло некоторое время. Когда тонкие струйки крови иссякли, Мэй отняла ладони от лица женщины, которая вновь обрела красоту. Безмолвно всхлипывая, она схватила руку Мэй и прижалась губами к ладони. Мэй улыбнулась ей и покачнулась от утомления. Судя по всему, лишь сила воли до сих пор помогала ей устоять на ногах. Каждая ее черточка, каждый мускул кричал о смертельной усталости.