В следующем кадре – помещение в храме, залитое подводным светом. Старый жрец, голый, с дряблыми обвисшими сосками и атрофированными яйцами, сидит по-турецки на прибитом к полу стульчаке. Стульчак обит человеческой кожей, на которой вытатуирована серия рисунков: мужчина превращается в гигантскую сколопендру. Сколопендра поедает его ноги изнутри, из орущей плоти прорываются когти. На следующем рисунке сороконожка пожирает орущий рот.
– Преступникам и пленникам, приговоренным к смерти от сколопендры, накалывают такие рисунки по всему телу. Затем оставляют на три дня, чтобы наколки нагноились. После их выводят, дают им мощный афродизиак, сдирают кожу в момент оргазма и привязывают к сегментам гигантской медной сколопендры. С непристойными любовными речами сколопендру выкладывают на добела раскаленные угли. Собираются жрецы в костюмах крабов и золотыми крюками-когтями выбирают мясо из панциря.
Старый жрец смотрится живым придатком экзотического компьютера. Из нагноившихся розеток в его позвоночнике изящным веером расходятся во все стороны тонкие медные провода. Камера прослеживает провода. Вот в маленькой медной клетке самка скорпиона пожирает самца. Вот поднимается над полом голова пленника. Красные муравьи соорудили себе в ней муравейник, входом в который служат пустые глазницы. Они объели его губы вокруг кляпа. От приглушенного крика без языка, вырванного через продырявленное нёбо, на пол сыплются окровавленные муравьи. В нефритовых аквариумах прямые кишки и гениталии пересажены с человеческих тел на иную плоть… предстательная железа радужно переливается в теле розового моллюска… две прозрачные белые саламандры корчатся в медленной содомии, золотистые глаза отражают загадочную похоть… электрические угри-лесбиянки извиваются на илистом дне, с хрустом сцепляя влагалища… возбужденные соски прорастают из луковичного растения.
– Им известен афродизиак настолько мощный, что тело разрывается на подрагивающие куски. Миловидным юношам и девушкам уготована Сладкая Смерть. У этого удивительно древнего народа был богатый фольклор. Я на этот товарец вышел через одного мексиканского мальчишку, чистильщика обуви… Эй, Кики! Выйди и покажи мистеру Роджерсу, какой ты милашка…
Кики стоит в дверном проеме, улыбаясь, как робкий зверек.
– Так вот, этот мальчик – хорошенький, правда? – лучший медиум глубокого транса, с кем я имел дело. Через него я сумел телепортироваться к майя и сделать там снимки. Штучка получилась такая жареная, что в донесениях пришлось все затушевать. Я доложил лишь, что выглядит она как чудненькое ОБП. Это кодовое обозначение Оружия Безграничного Потенциала… Вот смотрите внимательно, жрец как раз раскочегаривается.
Старый жрец раскачается взад-вперед. Провода на его хребте вздымаются, глаза загораются. Его губы раздвигаются, и из них гудением извергается сухая инсектоидная музыка.
– Это называется пение картинками. Работает по принципу переменного тока. Старый хрен может чередовать боль и удовольствие на субвокальном, а может быть, даже на молекулярном уровне двадцать четыре раза в секунду, загоняя туземцев еще на стадии пробоотбора в заранее заготовленные шаблоны, зафиксированные в священных книгах. Некоторые певцы способны вырабатывать постоянный ток, но их вызывают только в экстренных случаях. Системный контроллер машины храма, которую вы только что видели, сломался. Это случилось внезапно, и на свет появилось целое поколение, не ощущавшее ни боли, ни удовольствия. Не было солдат, которые доставляли бы пленников из других племен, потому что солдаты представляли бы опасность для контролирующей машины. По части картинок боли и удовольствия там довольствовались исключительно местными преступниками. В крайнем случае призывали Несравненного Желтого Змея.
Змея вносят на янтарном троне, голубые глаза, кожа – как желтый пергамент, в верхнюю челюсть вживлены два длинных клыка. Когда сквозь него пропускают ток, он начинает раскачиваться, взад-вперед, взад-вперед. Он переходит с переменного тока на постоянный. С губ, обнаживших желтые клыки, срывается высокий вой, манящее пение Сирены.
СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ!
Картинки выстреливают из его глаз, разя без разбора крестьян и жрецов, оставляя по себе тлеющие обломки.
СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ!
Вой сирен вздымается и затихает над пустыми городами.
– Мало у кого хватит опыта, чтобы практиковать эти тайные ритуалы древних майя. Кто знает, когда появится еще один певец, подобный Старому Желтому Змею?