Он не хотел думать о том, как скажет Аве, что им придется провести еще две ночи — и день — здесь. Ава была городской девчонкой. Может она и могла постоять за себя, но он был уверен, что кемпинг это не ее.
Две ночи…
Наедине...
С Авой...
Как во имя ада он сможет держать руки подальше от нее? Особенно, когда она использует его в качестве подушки? Это будут самые долгие тридцать шесть часов в его жизни.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ава проснулась с затекшей шеей. Она схватилась за нее и, открыв глаза, увидела болото. Дерьмо на тосте. Это не было сном. На нее действительно напали люди в черном, затем преследовал вервольф и… поцеловал Линкольн Чиассон.
В этот момент она поняла, что ее голова покоиться не на ком ином, как на Линкольне собственной персоной. В животе затрепетало от мысли, что она провела часы рядом с ним...
Рядом с этими твердыми мускулами...
С этой горячей кожей...
С этим сексуальным совершенством...
Ава медленно села, и увидела, что Линкольн смотрит на нее с мрачным выражением лица.
— Что? Я что храпела?
Одна сторона его губ поднялась в улыбке.
— Один раз. Ну, может два.
О боже. Он шутит? Ава искренне надеялась, что да. Она осторожно потянула шею и незаметно проверила рот, чтобы убедиться, что не пускала слюни во сне.
С каждой минутой небо светлело. Ава не могла дождаться, когда вернется к Оливии и примет горячий душ, поест, и выпьет три чайника кофе. Она посмотрела направо, где был волк. Когда она не увидела его, то посмотрела, налево ожидая, что вместо оборотня увидит человека.
Вместо этого, она наткнулась на черного вервольфа, все еще пялящегося на нее.
— Рассвет, — произнесла она, потрясенная до глубины души.
Подбородок Линкольна коснулся его груди, когда он подался вперед.
— Мои братья приходили прошлой ночью.
— И они не помогут нам? — Она быстро отодвинулась от Линкольна. — Что происходит Линкольн? Я должна знать.
— Я не разбудил тебя, потому что ты была истощена. — Подняв голову, он глубоко вздохнул и посмотрел на нее. — Мы не сможем уйти отсюда еще несколько дней.
— Несколько дней? — повторила она, удивляясь, как спокойно это прозвучало, когда ее сердце колотилось о ребра. Ава всматривалась в его лицо, надеясь, что это шутка, но одного взгляда на Кейна хватило, чтобы понять — Линкольн сказал правду. Она облизала губы.
— Что случилось?
— Соломон и его братья схватили жрицу в Новом Орлеане. Лару немного надавили на нее, и она рассказала больше о проклятье, наложенном на Кейна.
Она быстро догадалась, о чем речь.
— Вместо того чтобы вернуться в человеческий облик на рассвете, я полагаю, жрица сделала так, чтобы Кейн оставался оборотнем, пока не закончится лунный цикл.
— Это только часть. — Линкольн поднялся на ноги и пошел к краю болота, находясь в безопасной зоне. — Если Кейн убьет человека в форме вервольфа, то навсегда останется оборотнем.
— Это… несколько радикально. Эта женщина, должно быть, действительно та еще штучка.
— Многие не понимают, что баловаться Вуду не самая хорошая затея. Ярость жрицы еще хуже.
Ава провела пальцами по волосам, пытаясь пригладить пряди. Она смотрела на спину Линкольна, гадая, о чем он думает, и сильно желая увидеть его лицо.
— И почему мне кажется, что есть что-то еще?
— У тебя были дела с кем-нибудь из Нового Орлеана?
Она обдумывала его слова минуту.
— Есть одна адвокатская фирма, с которой мы сотрудничаем, но это вся моя связь с Новым Орлеаном.
— Что насчет твоей матери?
Ава хмыкнула.
— Мама даже не упоминает Луизиану, не то чтобы приближаться к ней. Поверь мне, у нее нет никаких дел в Новом Орлеане. А почему ты спрашиваешь?
Линкольн повернулся к ней. Выражение сожаления и разочарования на его лице заставили ее живот сжаться от страха.
— Жрица послала Кейна за тобой, — произнес Линкольн.
Ава покачала головой.
— Это должно быть какая-то ошибка.
— Нет. Я дважды столкнулся ночью с Кейном, и он ни разу не навредил мне. А он мог. Один из моих братьев и наш друг также столкнулись с Кейном, и оба выжили и особо не пострадали. Я был там, когда Кейн гнался за тобой прошлой ночью. Ему нужна ты.
— Нет.
— Вставай. Пройдись, — приказал Линкольн.
Потребовалась целая минута, чтобы ноги смогли ее удержать. Прошлой ночью она думала, что Кейн большой, но при свете дня он оказался еще огромнее. И страшнее.
Она смотрела на Кейна, и не было сомнений, что его глаза сузились, когда она встала. Он поднялся на лапы, солнечные лучи переливались на его шерсти цвета полуночи. Он ощетинился и показал клыки, которые были больше и острее, чем ей показалось в первый раз.