Мне все это казалось слишком абсурдным, и я сбежала. Не думаю, что мне на самом деле хотелось уехать навсегда, но мне нужно было какое-то время побыть наедине с собой, вдали от всяких там Ньюкомбов — включая Тессу и ее историю про то-что-дьявол-ненавидит-Коул-Крик.
С другой стороны, я уверена, что в глубине души мной двигало желание узнать правду. Уже несколько недель мы с Фордом вынашивали мысль о том, что я каким-то образом причастна к тому, что случилось с той женщиной много лет назад. Но доказательствами мы не располагали. По молчаливому соглашению мы с Фордом «забыли» о первоначальной причине, приведшей нас в Коул-Крик. А почему бы и нет? Он снова начал писать, я же пребывала на седьмом небе от счастья, занимаясь своей фотостудией. Зачем нам ворошить историю, которая отчуждает нас от жителей города?
Единственная проблема заключалась в Расселе Данне. И лимите пятидесяти миль. Насколько это абсурдно?
Когда я хваталась за ключи от машины, я еще не осознавала этого в полной мере, но, наверное, мне хотелось доказать им, что слова Тессы — всего лишь детская выдумка. Забравшись в машину, я нажала нужную кнопку, и счетчик начал отсчитывать мили. Я мчала на юг на маленьком быстром «БМВ» Форда, и так волновалась, что срезала некоторые углы. Дважды мне пришлось сбрасывать скорость, дабы не врезаться во встречный автомобиль. Если я убьюсь, они точно скажут, что это дело рук дьявола.
Я следила за счетчиком: сорок восемь, сорок девять... Сейчас будет пятьдесят. Я улыбнулась.
Идиоты! Ну кому, как не идиотам, могла прийти в голову подобная история? Кому...
Счетчик показал «50». Двигатель заглох. Почти полный бак бензина. Никаких предупреждений на панели управления этой маленькой дорогой машины. Она просто встала. И сколько бы я ни поворачивала ключ зажигания, завести ее мне не удавалось.
Совпадение, сказала я себе и вылезла из машины. Здорово, что мне хватило ума захватить вместе с ключами сотовый...
Сотовый не работал. Сигнал сети есть, связи — нет. Набираю какой-нибудь номер — в ответ молчание. Я не могла дозвониться ни в полицию, ни в службу эвакуации. Я прошлась по всем номерам в списке абонентов, но ответом мне было молчание.
В конце концов я набрала номер Форда, и он ответил. Они с Ноублом добрались сюда быстрее, чем я, а это значит, что они срезали все углы.
Увидев Форда, я удержалась и не бросилась ему на шею. Да, конечно, тот факт, что машина заглохла ровно в пятидесяти милях от Коул-Крик, — это просто совпадение, но я все равно чувствовала себя чертовски уязвимой.
Форд, кажется, понимал, что со мной происходит, потому что всю дорогу до дома молчал, давая мне возможность подумать. Хотя, может, он хотел подумать сам.
Подъехав к дому. Форд выключил двигатель. Повисло молчание. И вдруг он положил мне на затылок свою большую ладонь, притянул меня к себе и крепко поцеловал.
— Что бы ни случилось, Джеки Максвелл, — сказал он, — помни: я на твоей стороне.
С этими словами он вылез из пикапа и скрылся в доме.
Я осталась сидеть в кабине. Вздохнула — и огляделась: не слышал ли меня кто-нибудь? Нет, ну почему мы, женщины, так отвратительно падки до этой грубой мужской силы?
Я вылезла из машины, захлопнула дверь и замерла, глядя на красивый дом. Если уж ты попал в ловушку — я-то нет, определенно, но все-таки, — есть варианты намного хуже, чем в этом городе, и этом доме и с этим мужчиной.
Поднимаясь на крыльцо, я чувствовала себя в тысячу раз лучше, чем когда уезжала.
Глава 19
Форд
Не думаю, что даже за целую жизнь можно подготовиться к встрече с дьяволом. Или хотя бы с человеком, который встречал дьявола.
Когда мы с Джеки возвращались в Коул-Крик, я думал о том, что сейчас мне по-настоящему хочется спрягаться в своем кабинете и отгородиться от всего этого. Я не в силах объяснить, что чувствует писатель, когда его посещает грандиозная идея для книги, но тут в игру вступает внешний мир и не дает ему возможности писать. Кто-то, я помню, сказал следующее: «Если ты смотришь в окно и думаешь: «Вот черт! Какой чудесный день! Наверняка сегодня люди явятся ко мне с визитами» — значит, ты настоящий писатель».
Но знаете, что странно? Впервые за многие годы я не думал о Пэт. Я не думал о том, что всего этого не случилось бы, будь она жива.
Да, я жалел о том, что ввязался в эту историю с дьяволом, но я ни капельки не жалел, что встретил Джеки. И не жалел, что переехал в Коул-Крик. Конечно, дом стар и требует постоянной работы, но меня это больше не раздражает. Джеки переклеила почти все обои, так что надо мной больше не нависают эти ужасные шипы. Пара балкончиков даже стала мне нравиться. То, что она сделана с садом, вообще великолепно... Как и то, что она сделана с моей семьей. Может, я никогда не стану относиться к своим родным, как к семье Пэт, но Джеки примирила меня с семьей. Я вновь стал ее частью.