– Успокойся, Витя. Успокойся. Все хорошо. Сейчас я поднимусь, войду в дверь, а ты спокойно, – слышишь, спокойно, – пойдешь через сквер, к магазину «Армения». Только ни в коем случае не беги. Там, на углу, оцепление, тебя встретят. Понял? – Костик кивнул. – Ну и хорошо, что понял. Хорошо. – Костик пошатнулся, и Славик понял, что у того просто нет сил стоять. Нужно было появиться этому… – Эй, посмотри мне в глаза, – быстро сказал мужчина. – Витя, посмотри мне в глаза. – Костик поднял голову. – Все будет хорошо. Не бойся. Сейчас. Еще несколько секунд. Он поднялся на крыльцо. Славик вздохнул с облегчением. Теперь Костик стоял справа от этого мента, и тот физически не мог видеть лица раненого. Мужчина медленно поднял руки и повернулся кругом. Славик покачал головой и постучал себя по запястью, давая понять, что контрольное время истекло. Впрочем, даже если бы оно не истекло, ему все равно пришлось бы стрелять. Он поднял пистолет и нажал на спуск, целя чуть правее руки Костика. В последний момент мужчина ловко оттолкнул «заложника» и упал на пол. Сейчас Костик не выдержал бы и слабого толчка, а уж сильного – тем более. Он повалился на бок. Славик поспешно отступил в темноту. Долю секунды спустя грохнул выстрел снайпера. Дверное стекло осыпалось градом осколков. Мужчина медленно поднялся. Он смотрел на Славика, а Славик смотрел на него – белые круги на черном фоне маски. Мужчина спокойно, словно ничего не произошло, шагнул к Костику, что-то спросил, затем поднял его на руки и понес через сквер к оцеплению.
Если к Центру еще можно было проехать, то в обратную сторону – никак. На всех относительно крупных магистралях образовались пробки. А между тем наступил час «пик». Поэтому до отделения Жигулов, Поликарпов и Бадеев добирались минут пятьдесят. Михмихыч ждал в дежурке, и вид у него был вовсе не яростный, а потерянный. И лишь когда компания вошла в отделение, лицо полковника налилось кровью.
– Вы где шляетесь? – угрожающе поинтересовался он.
– Но, товарищ полковник… – попытался ответить за всех Жигулов, однако тот не стал слушать.
– Вы что, не знаете, что в городе творится? – возопил Михмихыч. – Какая складывается обстановка?
– Так точно, знаем, – ответил Олег.
– Когда каждый человек на вес золота, они мотаются где-то по своим личным делам!
– Мы не по личным, – настала очередь Коли Бадеева. – Мы, товарищ полковник, по общественным.
– Черт знает что, а не работники милиции! – продолжал гнуть свою линию Михмихыч.
– Товарищ полковник… – Жигулов все еще надеялся объяснить, однако его усилия гибли в зародыше.
– А вы знаете, что вас сам замначальника УВД Москвы разыскивал? Оперативники переглянулись.
– Никак нет, товарищ полковник, – ответил Бадеев. – Откуда же нам знать?
– Нет, вы только посмотрите на них, – Михмихыч задохнулся от негодования. – «Откуда». Да от верблюда! Никого эти ваши «откуда» не волнуют. Вот закончится вся эта… свистопляска, я с вами разберусь. Самые жесткие меры приму. Гуляют они, понимаешь, где-то, а половина управления с ног сбилась! Жигулов виновато не обратил внимания на то, что один «замнач» плавно дорос до «половины управления».
– Значит, так, – грозно сдвигая брови, произнес полковник. – Берите дежурную машину и мигом в центр. На Пушкинскую. – Дальше он обращался уже к Жигулову. – Там эти твои… «банкиры» захватили ресторан. «Макдоналдс». Разыщите, кто там у них старший, и чтобы все указания, как мои! Не дай Бог, мне пожалуются, что вы там характер решили показывать. В порошок сотру. Под суд отдам! Все ясно?
– Так точно, – кивнул Жигулов. – Разрешите идти?
– Идите, – буркнул Михмихыч, переводя дыхание. Жигулов, Поликарпов и Бадеев быстро зашагали к дверям.
– Вот гадство, – прошептал на ходу Олег. – Столько времени зря потеряли.
– Бадеев! – окликнул оперативника Михмихыч.
– Да, товарищ полковник?
– Ты куда это направился?
– Так ведь… – Коля растерянно оглянулся на товарищей, указал на дверь. – Вы же сами сказали…
– Насчет тебя разговора не было. Ты мне здесь понадобишься. У нас сегодня вызовов – хоть отбавляй. Не знаем, как расхлебаться.
– Но ведь…
– Все. Разговор закончен. Шагом марш к дежурному, – отрубил Михмихыч и вновь переключился на Жигулова с Поликарповым: – Ну? А вы чего ждете? Идите! Они вышли на улицу. Сержант Гриша Матвеев дожидался у своего любимого «УАЗа».
– Гриша, – окликнул его Жигулов. – За сколько доберемся до Пушкинской?
– Минут за сорок.
– Гриша, родной, бутылку поставлю, – взмолился Олег, устраиваясь на заднем сиденье. – Давай только побыстрее, – и серьезно добавил: – ГИБДД остановит – вали все на нас.
– С этими я сам разберусь, – дернул плечом Гриша. – А вот как с пробками быть?
– Идиллическая картинка, – прищелкнул языком Димка, глядя через стекло на мирно беседующих Славика и давешнего парламентера. – Ну прямо друзья-товарищи, куда деваться. Сейчас еще сигаретами делиться начнут. – Он не успел договорить, как мужчина вытащил из кармана пачку, достал сигарету и предложил Славику. – Ну? Что я говорил? Гадом буду, колдун.
– Помолчи, – спокойно посоветовал Артем.
– Старик, нас через несколько минут, может, расстреляют на хрен, – со злой иронией ответил Димка, – а ты мне даже потрепаться напоследок не даешь. Он явно храбрился. Показная смелость была фальшивой, и Артем это понимал.
– Успокойся, – проворчал он. – Может, все еще обойдется.
– Обойдется тут, – Димка окинул взглядом улицу. – Ты видал, сколько народу собралось? А в доме напротив снайпер сидит. Я его засек, когда он в Славку стрелял. Нам бы, по уму-то, сейчас грохнуть кого-нибудь из заложников, они сразу бы в себя пришли. А так-то чего им не выпендриваться?
– Помолчи, – попросил Артем. – Я тебя как друга прошу. – Заложники все еще стояли на коленях, опустив головы, глядя в пол. – Эй, – окликнул их здоровяк. – Можете снова на лавки садиться. В это время парламентер спустился по ступеням и зашагал к «Армении». Славик же вернулся в зал, встал у двери.
– Ну? Что тебе этот тип сказал? – быстро спросил Димка.
– Собери детей, – приказал тот.
– Зачем? – не понял Димка.
– Собери. И одного взрослого приведи. – Славик посмотрел в ту сторону, где сидела блондинка с бутузом Петенькой. – Мамашу эту приведи.
– Блондинку? Сейчас сделаем. – Димка направился к столикам, командуя на ходу: – Детей к дверям. Живо! Чего ты вцепилась? Ничего ему не сделается. Совсем, что ли, очумела от страха? Никто не собирается стрелять.
– Внимание! – повысил голос Славик. – Спешу вас порадовать, господа заложники! Власти решили уступить нашим требованиям. Поэтому мы отпустим детей в сопровождении одного взрослого. Через четверть часа выйдут женщины. – Он выдержал паузу. – Мужчинам, к сожалению, придется задержаться. Кроме сотрудников службы безопасности. Их мы приравняем к женщинам. Можете не волноваться, с вашими детьми ничего не случится. Артем собирал детей, строил парами, приговаривая:
– Ты это… вот с ней встань. Не толкайся, стой спокойно. Мама? Мама тоже скоро выйдет. Вот вы, постарше, это… сзади встаньте. Так, хорошо.
– Глянь, – развеселился за его спиной Димка. – Эй, Шварценеггер! Ты в детском саду воспитателем не работал? А зря! У тебя получилось бы! Артем взглянул на него исподлобья, но тем не менее повел детей строем. Блондинистая мамаша нервно обдирала лак с ногтей.
– Спокойно, спокойно, – сказал ей Славик. – Когда выйдете из ресторана, не торопясь пойдете через сквер к магазину, на ту сторону площади. Там вас встретят. Понятно?
– Да. Я… Мне… Хорошо. На той стороне. Встретят. Хорошо. Я поняла… Славик вышел в предбанник, снял запорную скобу:
– Идите. Парами, парами. Не толкаться. Оказавшись на улице, дети тут же сбились в кучу. Блондинистая мама, ухватив за ручку Петеньку, повернулась:
– Дети… Идите за мной… – Она была невероятно бледна. Казалось, еще секунда – и женщина упадет без чувств.
– Не бежать, – предупредил сзади Славик. – Идти спокойно. Толпа, как гигантское многоногое, многорукое и многоголовое существо, зашевелилась, пришла в движение и одной копошащейся массой двинулась к скверу. Десять секунд – и дети исчезли за куцыми кустами. Славик запер дверь, вернулся в зал.