Я представляю его таким, каким выглядели дерзкие пираты Карибского моря.
—Приятно познакомиться с тобой, Кейдж. Я много слышал о тебе.
У него такой же взгляд, как у Мала, тот же проникающий, с интенсивностью лазерного луча, который может разрезать тебя надвое. Но его глаза темные, а не бледно-зеленые.
—Держу пари, что да, — протягивает он, закидывая руку на спинку стула Нат. —Должно быть, в этом доме ведутся какие-то интересные разговоры.
Я улыбаюсь ему. — Не волнуйся, я не поверила ни единому слову из этого. Если ты нравишься Нат, значит ты хороший.
Он наклоняет голову и рассматривает меня. Через мгновение он спрашивает: — Ты в порядке?
Он вкладывает так много в эти два слова, это потрясающе. Мое сердцебиение учащается.
Я знаю, что именно он дал Малу информацию о Деклане, когда все это началось, но я также помню, как Слоан говорила, что российская Братва и Братва в США не настолько дружелюбны.
Чего я не знаю, так это общаются ли еще Кейдж и Мал.
На всякий случай, я не упускаю возможности отправить сообщение.
—Если ты имеешь в виду физически, то да. Если ты имеешь в виду умственно, духовно, эмоционально…То я умираю.
Он наклоняет голову. — Да. Слышал, ты заразилась чувствами, пока тебя не было.
—Все гораздо хуже.
Он смотрит на меня более пристально.
—Как ты думаешь, мы могли бы поговорить после ужина? Где-нибудь не так... Я бросаю взгляд на сицилийцев. – Где не так громко?
—У тебя есть что-то, что бы ты хотела передать?
Я киваю, начиная дрожать.
—Деклану это не понравится. Он бросает взгляд на Нат. Его тон становится ироничным. — У меня и так достаточно проблем.
Нат сжимает его бедро. — Все в порядке, милый. Это другое.
Он посылает ей взгляд, в котором в равной степени и острый, и недовольный.
—Я не хочу ни для кого неприятностей. Я ничего не скажу Деклану, но сомневаюсь, что он все равно будет возражать, учитывая, что он пытался передать сообщение Малу и от меня.
Кейдж прищуривает глаза. — Он пытался отправить от тебя сообщение человеку, который хочет его убить?
— Мал не собирается убивать Деклана.
—С каких пор?
—С тех пор, как я попросила его не делать этого.
Секунду он изумленно молчит, затем качает головой и хихикает. — Поговорим о самоисполняющемся пророчестве.
—Я тебя не понимаю.
—Не важно. Это просто то, что Малек сказал мне однажды. Конечно, мы поговорим после ужина.
—Спасибо.
Затем, каким-то образом, я разговариваю с сицилийцами. Им так не терпится узнать, не замужем ли я, что я волнуюсь, что они хотят продать меня на черном рынке. Однако через несколько минут становится очевидно, что на самом деле им нужен союз с Декланом.
У одного из мужчин есть сын, которого он бы очень хотел видеть женатым на ком-то из семьи Деклана. У другого есть дочь примерно моего возраста, которая, как он случайно упоминает, все еще девственница и происходит из превосходного рода.
Он говорит это так, как будто он фермер, обсуждающий своих племенных кобыл.
Я думаю, что вся эта история с браками по договоренности все еще жива и процветает в Мафии.
Подан ужин, за которым следуют танцы. Насколько я могу судить, Кейдж — единственная Братва в комнате. Все остальные, кажется, либо ирландцы, либо итальянцы, хотя я слышу несколько акцентов, которые не могу определить.
Когда я чувствую руку на своем плече и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто это, я замираю.
Паук стоит за моим стулом, глядя на меня сверху вниз.
—Не хочешь потанцевать?
Я колеблюсь, но он расслаблен и улыбается, поэтому я улыбаюсь в ответ и киваю. — Конечно.
Он отодвигает для меня стул, затем ведет меня на танцпол и заключает в свои объятия.
Потому что, конечно, эта гребаная музыка сменилась с поп-музыки на балладу, не так ли?
Как будто судьба ненавидит меня.
Мы раскачиваемся в тишине, слушая музыку и не глядя друг на друга, пока он не говорит: — Ты сегодня прекрасно выглядишь.
—Спасибо. И ты очень красив в этом смокинге.
Он смотрит на меня сверху вниз. Мускул на его челюсти напрягается. — Я помню, ты назвала меня так в день нашей встречи. Красавчик.
—И я помню, как покраснело твое лицо.
—Это был первый раз, когда я покраснел.
Он кружит меня. Я вижу Деклана и Слоан за столиком для сладостей, они наблюдают за нами, но потом Паук снова кружит меня, и они уходят.
—Я должен извиниться перед тобой за то, как я повел себя несколько недель назад. Я был идиотом.
Он звучит искренне. Я испытываю облегчение, но не хочу раздувать из мухи слона, поэтому говорю беззаботно. — Все хорошо. Давай забудем об этом.