Выбрать главу

Паук возвращается примерно через пять минут, как раз когда я собираюсь сесть на пол.  Все чисто. Заходи.

— Ты проведешь мне экскурсию?

Он выглядит удивленным. — Да, если хочешь.

— Просто я никогда раньше не была на конспиративной квартире мафии. Эй, за стенами спрятаны наличные? Золотые слитки? Наркотики?

Он фыркает. — Нет.

Я странно разочарована этим.

Я следую за ним внутрь заведения, с любопытством оглядываясь по сторонам. Внутри все как в обычном доме, только с гораздо большим количеством спален и без окон.

Еще одна вещь, которой я не вижу, — это выход.

— Этот гараж — единственный вход?

Показывая мне спальню, которая будет моей, он говорит: — Там есть туннель, которым мы можем воспользоваться в экстренной ситуации. Он проходит под этим кварталом и заканчивается на другой стороне городского парка. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. — Почему? Ты собираешься снова угрожать сбежать?

— Я никуда не убегаю. Я просто испытываю небольшую клаустрофобию, не имея возможности видеть, что происходит снаружи.

— Через несколько недель к этому привыкаешь.

Услышав это, я начинаю паниковать. — Недель? Подожди минутку — ты хочешь сказать, что я застряну в этом подземном бункере так надолго?

Он мягко говорит: — Не от меня зависит, как долго ты здесь пробудешь, девочка.

— Это не то, о чем я спрашивала!

— Приоритетом является твоя безопасность, независимо от того, займет ли это несколько дней или несколько недель.

— Это?

Выражение его лица мрачнеет. — Разборки с Малеком.

По тону Паука я понимаю, что — иметь дело с ним будет неприятно. Или легко.

Я помню выражение отвращения в глазах Малека, когда я сказала ему, кто я такая, и дрожь страха пробегает по мне.

Возможно, когда он сказал, что мне с его стороны ничего не угрожает, это потому, что он принял меня за проститутку.

Возможно, то, что я стала Деклану почти свояченицей, меняет правила игры к худшему.

И, возможно, мне следовало держать свой большой жирный рот на замке, потому что, возможно, печально известный русский убийца хотел стереть всю семью Деклана с лица земли.

— О, черт, — говорю я, широко раскрыв глаза.

Паук хмурится. — Что такое?

— Малек преследует Деклана из-за чего-то конкретного?

Когда мышца на челюсти Паука напрягается, я знаю, что это будет плохо. Но я никогда не могла предположить, насколько это будет плохо.

— Да. Деклан убил брата Малека.

И я собираюсь убить свою сестру за то, что она втянула меня во все это.

Пока я просто стою и в ужасе смотрю на Паука, он берет меня за плечи и твердо говорит: — Здесь ты в безопасности. Ничто не связывает это место с Декланом. Никто не знает о его существовании. Ты в безопасности, девочка. Я это обещаю.

Он убежден, что то, что он говорит, правда, но в моей голове звучит встревоженный голос, напоминающий мне, что обещания даются для того, чтобы их нарушать.

И всего через несколько часов моя правота будет доказана.

Потому что я просыпаюсь от того, что огромная рука Малека зажимает мне рот, а его яростные зеленые глаза впиваются в мои.

16

Райли

— Еще раз здравствуй, птичка. Пикни, и я сверну тебе шею.

Слова произнесены убийственно мягким тоном, который не оставляет сомнений в том, что в ближайшее время он не подарит мне еще одну белую розу.

Мое сердце начинает колотиться. Меня охватывает холод. Все мое тело взрывается паникой.

Я лежу совершенно неподвижно, уставившись на него в чистом ужасе, убежденная, что вот-вот умру.

Или что-нибудь менее приятное.

Малек опускает руку к моему горлу. Когда я задыхаюсь, он сжимает ее.

— Давай, — шепчет он, сверкая глазами. — Кричи. Я с удовольствием заставлю тебя замолчать.

По какой-то причине, вместо того, чтобы напугать меня еще больше, этот комментарий по-королевски разозлил меня. Ледяной холод, который сначала охватил меня, теперь превращается в обжигающий жар.

— Здесь я напоминаю тебе, что ты дал мне слово, что не причинишь мне вреда.

Мой тон такой язвительный, что заставляет его моргнуть. Но он быстро приходит в себя, наклоняясь ближе, пока наши носы почти не соприкасаются.

— Я солгал.

Это злит меня еще больше. Кипя от злости, я свирепо смотрю на него. — Тогда ты жалкое подобие человека. Лжецы хуже всех. Знаешь почему? Потому что они трусы. Давай, убей меня, но будь готов к тому, что мой призрак будет преследовать тебя вечно. И когда я говорю "вечно", я имею в виду буквально. Я держу обиду, как молодые матери держат своих младенцев.