— Пошел ты.
— Это приглашение?
— Как пожелаешь, высокомерный придурок!
Она так зла, что почти плюется.
Мне нравится эта ее сторона. Эта дерзкая, сердитая сторона.
Так редко кто-то бросает мне вызов.
— Осторожно, — шепчу я, касаясь своими губами у ее губ. — Бой делает мой член твердым.
Она мгновенно прекращает бороться со мной. Но ни капли ее гнева не угасает. Она лежит подо мной, прерывисто дыша, бросая убийственный взгляд мне в лицо. Ее губы сжаты так плотно, что кажутся белыми.
Это обезоруживающе мило. Как разъяренный котенок, с распушенным хвостом и тихим шипением.
Нет, мы враги. Я не могу позволить себе отвлекаться.
Я уже отвлекся. Черт.
Так что импровизируй. У тебя это хорошо получается. Убей двух зайцев одним выстрелом.
Пристально глядя ей в глаза, чтобы она могла видеть, что я говорю серьезно, я говорю: — Открой для меня рот, или я пристрелю обоих твоих телохранителей.
Она огрызается: — Я думала, ты хотел, чтобы я держала рот на замке.
— Давай попробуем еще раз, умака. Позволь мне поцеловать тебя или двое мужчин умрут. Выбирай. Сейчас.
— Это шантаж.
— Да. Я говорил тебе, что я плохой человек. Выбирай.
Она так разъярена, что дрожит. Если бы у нее были лазеры в глазах, моя голова взорвалась бы.
Мы с моим членом оба действительно наслаждаемся этим.
— Откуда мне знать, что ты все равно их не пристрелишь?
— Ты не знаешь. Впрочем, еще один вопрос, и я это сделаю.
Она впадает в отчаяние. Я вижу, как она изо всех сил пытается найти выход из этого положения, найти спасение, и чуть не смеюсь вслух, когда наконец вижу, что она сдается.
Она облизывает губы, затем вызывающе говорит: — Хорошо. Поцелуй меня. Но мне это не понравится.
Вызов принят.
Вместо того, чтобы прижаться губами к ее губам, я поворачиваю ее голову и провожу кончиком носа по ее подбородку. Я вдыхаю под ее ухом. Затем я целую ее туда, мой рот едва касается ее кожи.
Мне приходится подавить смешок, когда она дрожит.
Я думаю, что, возможно, я неправильно подходил к делу о мести.
— И еще кое-что. Ты должен поцеловать меня в ответ. Будешь вести себя, как холодная рыба, твой друг Паук съест пулю.
— Я беру назад свои слова о том, что ты джентльмен.
— Я разрыдаюсь из-за этого сразу после того, как ты покажешь мне свой гребаный рот.
Она вдыхает, закрывает глаза и сглатывает. Когда она снова открывает глаза, я знаю, что это война.
Я видел закоренелых убийц, которые выглядели менее психопатичными.
Моя улыбка заставляет ее скрежетать зубами.
— Готова?
— Иди к черту.
— Не могу. У дьявола есть судебный запрет против меня.
— Это даже не оригинально! Однажды я видела эту фразу на футболке!
— Хочешь оригинальное? Я приближаю рот к ее уху и рычу: — Я хочу насадить тебя на свой член. Я также хочу свернуть тебе шею. Вместо этого я соглашусь на поцелуй.
Она бормочет: — Не могу поверить, что я не позволила Пауку застрелить тебя, когда у меня был шанс.
Игнорируя это, я прижимаюсь губами к ее губам.
Это нежно, не жестко, как в первый раз. Теплое, томительное прикосновение, рот закрыт. Я делаю это снова, слегка касаясь её губ раз за разом.
Она не ожидала нежности. Я могу сказать это, потому что она испуганно смотрит на меня.
— Закрой глаза. Убери руки из моих волос. И убери колено от моих ребер.
— Сколько еще правил будет для этого поцелуя?
— Сделай это. Сейчас.
Она делает все, о чем я просил. Неохотно. Затем, когда я просто замираю, уставившись на ее сладкий рот, она шепчет: — Поторопись и покончи с этим.
Ее голос дрожит.
Я знаю, что это не от страха.
Я также знаю, что с ней можно справиться не с помощью грубой силы. Она на это не отреагирует. Это только заставит ее драться жестче.
Эту девушку нужно раздразнить.
Медленно раскрывая, по одному лепестку за раз.
Я нежно целую один уголок ее рта. Затем другой. Затем я нежно целую ее в нос и подбородок.
— Какого черта ты делаешь?
— Целую тебя. Заткнись.
Она издает раздраженный звук, который я игнорирую. Проводя губами вниз по ее шее, я останавливаюсь, чтобы прижаться еще одним нежным поцелуем к бьющемуся там пульсу. Я провожу по нему кончиком языка.
Мелкая дрожь пробегает по ее груди.
Она произносит мое имя, затаив дыхание.
Я тоже игнорирую это.
Я утыкаюсь носом в изгиб ее шеи, где она встречается с плечом, и она вздрагивает. Я глубоко вдыхаю ее кожу. Она пахнет так сладко, что мне хочется ее укусить.
Я так и делаю.
— Малек!