Она только что приняла пулю, предназначавшуюся мне.
Намеренно.
Воющая ярость сжигает мою душу. Рев ярости вырывается из моей груди. Я переступаю через Райли, пистолет направлен в голову охранника, но резко останавливаюсь, когда она стонет.
— Нет, Мал. Пожалуйста. Не причиняй ему вреда.
Охранник застыл на месте. Он не может отвести взгляд от Райли. Он все еще держит пистолет наготове, но его глаза широко раскрыты и, не мигая, сосредоточены на ней.
Я видел это раньше, этот тип неверия. Это настолько мощный вид отрицания, что может отключить всю нервную систему человека.
Его мозг отказывается признавать то, что он натворил. Все его существо перестало функционировать. Я мог бы разрядить всю обойму ему в грудь, и он бы даже не моргнул.
— Maл. Пожалуйста.
Это слабо. Едва слышный шепот.
Но, услышав это, услышав, как она произносит мое имя, я испытываю достаточный порыв к убийству, чтобы разорвать охранника на куски голыми руками.
Вместо этого я бью его своим пистолетом.
Он со стоном заваливается набок, из виска у него течет кровь.
Я поворачиваюсь, беру Райли на руки и, прижимая ее неподвижное тело к своей груди, выхожу за дверь.
21
Деклан
Когда я отвечаю на звонок, Паук в таком отчаянии, что я не понимаю ни слова из того, что он говорит. Все, что я слышу, — это искаженная смесь английского и гэльского, выкрикиваемая на большой скорости.
— Успокойся, приятель. В твоих словах нет никакого смысла. Что случилось?
Он делает большие глотки воздуха, затем произносит единственное слово, от которого у меня волосы встают дыбом на затылке.
— Малек.
Черт возьми.
С того места, где я сижу в кожаном кресле в гостиной конспиративной квартиры на Манхэттене, я вижу, как Слоан наливает себе выпить. Стоя в столовой и наливая виски в хрустальный бокал для хайбола, она выглядит озабоченной. Обеспокоеной.
Зная, что подслушивание этого разговора усугубит это впечатление, я встаю и быстро иду в спальню.
Как только я оказываюсь вне пределов слышимости, я требую: — Расскажи мне.
Послушав меньше тридцати секунд, я так разозлился, что готов раздавить телефон в кулаке.
Сквозь стиснутые зубы я говорю: — Как, черт возьми, он туда попал?
— Я не знаю. Мы были заперты. Ни одна сигнализация не сработала. Он чертов призрак, этот тип.
— Киран?
— Ранен. Трижды ранен. Все еще дышит, но выглядит не очень хорошо. Он делает паузу, чтобы глотнуть побольше воздуха. — Это еще не все. Это плохо.
Я готовлюсь к худшему, и это именно то, что я получаю.
— Перед тем, как этот русский ублюдок сбежал с Райли ... Я ... Его голос срывается. — Я случайно выстрелил в нее. Это предназначалось ему, но она встала на пути.
Дыхание вырывается из моих легких со слышимым свистом. Моя жизнь проносится перед моими глазами.
Когда Слоан узнает об этом, мы все умрем. Киран, Паук, вся команда.
Включая меня.
Мне удается спросить: — Она жива?
—Я не знаю. Было темно. Черт возьми, босс, мне так жаль. Я убиваюсь из-за этого.
Я слышу правду об этом в абсолютном страдании в его голосе, но его вину придется отложить на потом. Сначала нужно разобраться с гораздо более важными делами. Я тяжело выдыхаю и переключаюсь в командный режим.
— Отвези Кирана в больницу. Когда он будет готов, проверь камеры. Посмотри, сможешь ли ты выяснить, как этот сукин сын попал внутрь. Затем убирайся и сожги все. Понял?
— Да.
— Я позвоню тебе через два часа. До тех пор ни с кем больше не разговаривай.
Я отключаюсь как раз в тот момент, когда входит Слоан. Она бросает один взгляд на мое лицо и говорит: — О, черт.
Это и благословение, и проклятие, что она так легко меня понимает.
Засовывая мобильник в карман, я медленно подхожу к ней, выдерживая ее встревоженный взгляд. — То, что я собираюсь тебе сказать, тебя расстроит. Тебе следует сесть.
Вместо этого она наливает виски. — Нахуй сидеть, гангстер. Я лучше думаю на ногах.
Я тянусь к ней, но она поднимает руку, останавливая меня. — Просто скажи мне прямо. Что случилось?
Я медленно вздыхаю, страстно желая заключить ее в объятия и сказать ей красивую ложь, но знаю, что это только разозлит ее.
Стараясь говорить ровным голосом, я говорю: — Малек нашел конспиративную квартиру в Бостоне. Он вломился внутрь. Произошла перестрелка. Он сбежал ... и забрал Райли с собой.
Лицо Слоан наливается кровью. Она стоит неподвижно, пульс бешено бьется сбоку на ее шее. Она медленно произносит: — Забрал. Ее.
Черт возьми, так трудно не заключить ее в объятия. — Да.