— На одну ночь?
Он кивает. — Я ухожу сразу после завтрака.
— Хорошо.
Он поднимает на меня взгляд. В утреннем свете от его вида захватывает дух. Его светлые глаза цвета тонкого нефрита.
— Как твоя боль?
Я улыбаюсь. Он спрашивает меня об одном и том же каждое утро. — Все почти прошло, если только я не попытаюсь что-нибудь поднять.
Его темные брови хмурятся. — Зачем тебе пытаться что-то поднять? Тебе следует попросить меня.
Это заставляет меня улыбаться шире. — Мне полезно заставлять себя двигаться дальше.
Его хмурый взгляд становится еще более хмурым. — Нет, это не так. Ты можешь пострадать.
Я на мгновение задерживаю на нем взгляд, затем тихо говорю: — Наклоняться, чтобы что-то поднять, далеко не так опасно, как то, что делаешь ты.
— Я профессионал. Ты ранена. Это две совершенно разные вещи.
Его тон напряженный. Я мгновение изучаю его лицо. Оно тоже напряженное, как и его плечи.
— Что случилось?
— Ничего.
— С каких это пор ты лжешь мне?
Он огрызается: — Поскольку я твой похититель.
Он в отвратительном настроении, но я не знаю, что его так разозлило. Я откладываю вилку, откидываюсь на спинку стула и принимаюсь за него.
— Перестань пялиться на меня. Он засовывает в рот вилку с яичницей.
— Почему ты расстроен, Мал?
— Я не расстроен.
Он сердито жует. Я практически слышу, как он сжимает коренные зубы.
— Хорошо. Я что-то натворила?
Он сглатывает, глядя на меня горящими глазами и стиснув зубы. — Почему ты не попросила меня отвезти тебя домой?
Это, снова. Как будто у меня есть логичный ответ. — Если бы я знала?
Это, кажется, разозлило его еще больше. — Это был не мой вопрос.
— Я знаю. Это было мой.
Он смотрит на меня, шумно дыша. С таким видом, как будто он контролирует себя только с помощью огромной силы воли, он говорит: — Паук все еще в Москве.
Пораженная этой новостью, я храню молчание.
— Я видел его. Я накачал его наркотиками. Я угрожал убить его, если он не уедет. Он все равно остался. Ты понимаешь, что это значит?
Мое сердце подскакивает к горлу. Я прижимаю руку к груди и в ужасе смотрю на него. — Ты накачал его наркотиками? Почему?
Мал разочарованно качает головой и игнорирует мой вопрос. — Это значит, что он не уедет без тебя, хотя и рискует своей жизнью. Его не волнует, что он рискует своей жизнью, понимаешь?
Он пытается что-то сказать, но я не знаю, что именно. — Это его работа. Он все время рискует своей жизнью по приказу Деклана.
— Я не думаю, что это дело рук Деклана. Я думаю, это было его собственное решение. И я думаю, что им движет гораздо больше, чем чувство вины.
— У меня голова идет кругом. Что ты имеешь в виду?
— Я спрашиваю, какого черта ты не умоляешь меня отвести тебя к Пауку прямо сейчас и позволить ему забрать тебя домой? По твоим словам, он твой друг. Я подозреваю, что он хочет чего-то большего. Он из твоего мира. Он часть твоей семьи. Он заботится о тебе. И все же ты сидишь здесь, со мной. Почему?
Я смотрю на его красивое лицо. Я смотрю в его красивые глаза. Я думаю обо всех способах, которыми этот убийца доказал, что он нечто гораздо большее. Он всеми способами отказывал себе в том, чего хочет, включая — пока — месть за убийство своего брата.
И правда просто выходит наружу.
— Потому что я бы предпочла быть здесь.
Его губы приоткрываются. Его зрачки расширяются. Он неподвижно смотрит на меня.
Затем он отводит взгляд и тяжело сглатывает. Он выдыхает и хрипло говорит: — Если ты не вернешься к нему, он умрет. Я убью его.
— Ты не причинишь ему вреда.
— Да, я именно это и сделаю.
— Нет, ты этого не сделаешь.
Он снова смотрит на меня, и его глаза горят гневом. — Черт возьми! Ты меня не слушаешь!
— Да, это так, но ты лжешь. Потому что ты знаешь, что если причинишь вред Пауку, я никогда тебе этого не прощу. И не важно, сколько ты пытаешься убедить себя, что это не должно иметь значения, это имеет значение.
Взбешенный, он смотрит на меня в трескучей тишине.
Чувствуя себя смелой, я тихо добавляю: — И мы оба знаем почему.
Он вскакивает на ноги, кладет руки на стол и наклоняется над ним, свирепо глядя на меня. — Если ты думаешь, что ты мне небезразлична, ты ошибаешься.
— Хорошо.
— Я серьезно. Ты здесь только потому, что я наказываю Деклана.
— Хорошо.
Он повышает голос. — Ты всего лишь средство для достижения цели. Ты часть моего плана. Это, — он машет рукой между нами,— ничего не значит. Это ничто. Ты для меня ноль.
Я опускаю взгляд на свои руки, затем снова поднимаю на него. Я тихо говорю: — Хорошо.