— С чего бы мне ему не доверять?
— Давай просто скажем, что он не так предан тебе, как должен быть.
Волосы у меня на затылке встают дыбом. Когда я ничего не говорю, Диего открывает глаза и смотрит на меня.
— Стукачи — это суки, которые заканчивают жизнь в канавах.
— Что, черт возьми, означает эта тарабарщина?
— Это значит, прижми эту маленькую сучку и узнай.
Я фыркаю. — Тебе придется придумать что-нибудь получше.
Он делает паузу, затем говорит: — Это место превратилось в исповедальню. Люди думают, что у тебя амнезия, у них изо рта льется всякое странное дерьмо. Каждый хочет рассказать тебе историю. Совсем как ты, когда зашел.
Я понимаю это мгновенно, и моя кровь начинает закипать. — Ставрос заключил сделку с Декланом.
— Просто чтобы ты знал, это была идея не Деклана. Твой парень предложил. Бросил тебя прямо под автобус, не моргнув глазом. Холодный, как змея.
— В чем заключалась сделка?
— Не волнуйся, из этого ничего не вышло. Я позволю Ставросу рассказать тебе подробности, но суть в том, что не оставляй это пирожное наедине со своим столовым серебром. Он будет звенеть, как колокольчик на ветру, когда выйдет за дверь.
— Зачем ты мне это рассказываешь? Даже если это правда, какая тебе от этого польза?
— Эх, ты неплохо обращался со мной, когда я была в той клетке. Дал мне небольшой отпуск. Немного времени подумать о моем будущем. Плюс, в конечном итоге, ты спас мне жизнь. Как ты сказал, с твоей стороны было бы умнее позволить мне сгореть, но ты этого не сделал.
Я прищуриваюсь, глядя на него. До меня доходит, что этот парень умнее, чем кажется.
— Ты знал, что я приду, не так ли? Когда ты устроил тот пожар, ты знал, что я появлюсь, чтобы попытаться вытащить тебя.
Его улыбка слабая. Его глаза прищуриваются.
— Не принимай это на свой счет, но кем бы ни был твой друг Малек, которого ты упомянул, он был прав, когда говорил, что женщины делают мужчину мягким. Я видел это слишком много раз, с корешами еще более жесткими, чем ты. Когда мужчина начинает получать действительно хорошую киску, такую, которая меняет жизнь, он не может вспомнить, из-за чего раньше все время так бесился. Звучит знакомо?
Я не отвечаю.
Диего больше не говорит.
Я действительно ненавижу, когда другие люди правы.
35
Maл
Когда я возвращаюсь в хижину за несколько часов до рассвета, льет как из ведра.
Я стою перед входной дверью в темноте, упершись руками по обе стороны от косяка и опустив голову, и пытаюсь немного остыть.
С каждой милей, которую я приближался, мне становилось все труднее не давить ногой на газ.
Она — самый мощный магнит, притягивающий меня домой.
С того момента, как я уехал, я не думал ни о чем другом. Во время поездок на машине, полетов на самолете и встреч, во время вонзания ножа для колки льда в череп человека. Ее лицо все время было у меня перед глазами. Парящее там. Преследуя меня.
Это то, что я чувствую. Преследуемый.
Она призрак, который поселился в моей голове и не покидает ее.
Милое, болтливое, сводящее с ума маленькое привидение. Которая бросает мне тызов на каждом шагу и видит во мне лучшее, даже когда я кричу на нее, что она не должна.
Особенно когда я кричу.
Я никогда не встречал женщину, которую хотел бы душить, защищать, кричать на нее, лелеять, драться с ней и трахать, и все это одновременно. Это безумие. Это расстраивает. Хуже всего то, что это вызывает притыкание.
Я нахожусь во власти мощной зависимости, от которой я не могу избавиться, что бы я ни делал. Никакие отрицания, ярость или торг не помогут мне выбраться из этого.
От этой моей навязчивой идеи нет реабилитации.
Выхода тоже нет.
Это просто факт: без моей дозы я сойду с ума.
Я перевожу дыхание, поднимаю сумку с того места, где бросил ее у своих ног, и открываю дверь.
В хижине темно, если не считать потухающего огня. Темно и тепло, тихо и неподвижно. Я стою там мгновение, вдыхая воздух, наполненный ее ароматом.
Даже ее запах возбуждает.
Я слышал, что естественный запах женской кожи описывается как сладкий или цветочный, или как что-то уличное, например, солнце или дождь. Но Райли пахнет по-другому. На земле нет еды, цветов или конфет, которые могли бы описать её.
Я тоже не могу это описать, кроме как сказать, что от нее пахнет домом.
И это уже настоящая катастрофа. Я знаю, что это так. Все это дело целиком. Она, я, то, что мы делаем вместе. Если я еще этого не знал, то короткое время разлуки с ней доказало это.