Пролог
Кристин Хэнсон
Я не помню момента, когда бы в моей жизни не было Его. Он был всегда. Как солнце, как луна, как старый утес у озера.
Укрывал.
Защищал.
Объяснял.
Был постоянством, константой, аксиомой.
Он всегда казался чем-то недостижимым: не для меня, не про меня… Но тем не менее Он был ближе всех. Теплее всех, роднее всех.
Он всегда был моим, с самого рождения.
А сейчас я металась в пустой комнате и не знала, кто откроет дверь… и молилась, чтобы это был Он.
Глава 1
Двадцать два года назад
Конард Макклин
- Ты звала, старая мать? – я вошел в небольшую знакомую до мелочей комнату и замер возле пестрого дивана, склонив голову перед Сьюзен. Она была, как всегда, босая, короткие волосы отливали серебром в свете полуденного солнца, и искрились теплом серые глаза. Проницательные, мудрые серые глаза, заставляющие говорить правду, какой бы горькой или постыдной она ни была.
Сьюзен была единственной, перед кем я склонял голову когда-либо. Даже в детстве.
- Садись, Конард. Ты давно не заходил ко мне, - старая мать разлила по чашкам чай. На миг из-под широких рукавов цветастой рубашки показались татуировки, тихо звякнули браслеты-кольца, запахло мелиссой и мятой. Сьюзен полюбила мелиссу недавно, когда обоняние немного притупилось.
Я запах переносил с трудом, но все-таки сделал глоток.
- Ты же знаешь…
- Знаю, то там, то здесь, как перекати-поле… Одинокий волк, - ее голос всегда был молодым и сильным. Она не говорила, она вещала и приказывала, как бы абсурдно это ни звучало.
- Ну, я пока не жалуюсь на свою «загубленную» жизнь, знаешь ли. В конце концов, кому-то просто не дано. Ну и потом, «один» совершенно не значит, что я одинок.
- Мы оба знаем, что ты преувеличиваешь, мой мальчик. У меня был сон, Конард, - тихо проговорила Сьюзен, глядя мне прямо в глаза, словно смотря в душу, в зверя внутри. – Я видела Аллена Джефферсона.
Я с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза.
- Какие интересные у тебя сны, - усмехнулся.
- Прекрати сейчас же! – грозно звякнула чашкой о блюдце Сью. – Тебе надо к ним в стаю.
- Да на кой черт? Ты же знаешь, что они не терпят городских. Тем более Джефферсон не будет терпеть меня. Да и я не горю особым желанием, – я отставил дурацкую чашку, все равно не собирался больше его пить. Слишком резкий запах, слишком много сахара.
Сьюзен скривилась так, словно я придушил ее любимую канарейку или перерыл газон перед домом в особо остром приступе ребячества.
- Ты не слушаешь меня, Конард! – шлепнула меня по предплечью женщина. – Я видела тебя в стае Аллена. А еще воду. Много темной воды – озеро, должно быть, или большой пруд.
- Осень?
- Должно быть, - кивнула Сьюзен.
Ладно, хорошо, уговорила. В конце концов, кто я такой, чтобы игнорировать сны старой матери? Если она говорит, что это важно, значит это важно и с Джефферсоном придется договариваться.
- Я ему позвоню сегодня.
Сьюзен поставила свою чашку на стол, взяла в ладони мое лицо. Ее взгляд был серьезным, сосредоточенным. Она смотрела на меня так, как смотрела всегда – немного укоризненно, немного тревожно, немного снисходительно.
- Посмотри на меня, Конард, прекрати выделываться, большой и грозный парень, и посмотри на меня внимательно и услышь то, что я тебе скажу.
- Я смотрю, я слушаю, - кивнул, ощущая ее прикосновение, как касание вощеной бумаги, ощущая ее мелиссово-мятное дыхание, ощущая духоту в комнате, слыша тиканье часов в гостиной на каминной полке и приглушенное бормотание радио на кухне. Допотопный приемник Philco сейчас все больше и больше стал сдавать, вместе с музыкой исторгая из себя предсмертные хрипы чахоточного астматика, но в хорошую погоду и при хорошем настроении все еще работал, радуя Сьюзен и заставляя суеверно коситься в его сторону посетителей. До моего прихода Сьюзен, очевидно, слушала какую-то радиопостановку. Не думал, что их все еще делают.
- Мои сны – это всего лишь сны. Тут ты прав. Мои видения – это всего лишь видения. Они и раньше-то не отличались особой четкостью, а сейчас, когда я настолько стара, что почти утратила нюх и скоро начну питаться рубленым мясом, все стало и того хуже. Вполне вероятно, что это просто старческий маразм и я уже давно ничего не вижу, но…
- Прекрати, я тебя умоляю, - дернул головой. Но Сью только притворялась немощной старушкой, хватка у нее по-прежнему оставалась стальной.
- Нет, не прекращу. Ты должен понимать, должен принимать, что такой вариант тоже возможен, и я его не отрицаю. Так же как и то, что, в конце концов, я просто могу ошибаться. Так же как и то, что к судьбе могут вести разные дороги. Много разных дорог. Этот мир, слава Богу, вариативен, наша жизнь вариативна, и каждый твой шаг, каждое твое решение, как ветер в лесу, открывает тебе новые запахи и следы. Нет ничего более неопределенного в этом мире, чем судьба. Но я так же знаю и то, что тебя у Джефферсонов я увидела не просто так, услышь меня.