Я очень старалась вспомнить, но вспомнить так и не получилось. Конард разорвал его… Опасный волк, сильный. Мог ли Макклин убить кого-то? Мог. Запросто. Пытать и убить? Ответ тот же.
Мысль заставила меня вздрогнуть, вдруг стало холодно.
Ладно, в конце концов, волк на психа не очень похож, надо просто спокойно отработать три месяца и постараться ни во что не влипнуть, ну и не выводить из себя большого грозного волка.
Я, конечно, знала, что мой поступок так просто мне с рук не сойдет, но и то, что он вызовет такую злость, не предполагала тоже.
Альфа рвал и метал. Он не орал, не рычал, говорил тихо и проникновенно, но его злость я ощущала кожей, как порезаться о лист бумаги. И закрывалась, старательно закрывалась от чужих эмоций. И…
Как он так быстро узнал? Кто рассказал ему?
Ответ напрашивался сам собой – Макклин. Вот только тут же возникал другой вопрос – зачем? Зачем волку-одиночке ввязываться в разборки со стаей Джефферсонов, зачем дразнить другого альфу? А мне отчего-то казалось, что он именно дразнил. Скорее всего, позвонил и бросил что-то незначительно-ехидное, непринужденно-издевательское, насмешливое, в своей излюбленной манере. Что-то типа: «Что, Джефферсон, совсем своих щенков не контролируешь?»
В общем, разговор вышел на повышенных тонах.
Я кивала на его слова о безответственности и глупости, молчала, вжимала голову в плечи и старалась не кривиться от боли, когда гнев альфы все-таки сломал, ожег плетью вдоль позвоночника, сдавил виски стальным кольцом, заставляя покориться.
Вот только не желала я покоряться.
- Скажи что-нибудь, Кристин, - тяжело откинулся волк в кресле.
- Это только на три месяца, - проговорила шепотом. – Только до моего новолуния. Для меня это важно, пожалуйста.
Аллан снова поднялся, будто ему не сиделось на месте, заложил руки за спину и отвернулся к окну. Тень его зверя наконец-то отступила от моей волчицы, дышать стало легче, постепенно расслабились мышцы.
Оборотень хранил молчание, я продолжала сидеть на месте, замерев, в ожидании его решения. Я четко отдавала себе отчет, что, если от альфы последует прямой приказ, воспротивиться я не смогу. Пока он не приказывал. Отчитывал за глупость и безалаберность, эгоизм и детский максимализм, но не приказывал… Хотя мог в любой момент. За это стая его ценила. За это стая его уважала. Аллан Джефферсон – хороший альфа, лучше многих.
- Ты должна выйти на работу через два дня?
- Да, альфа.
- Что ж, у тебя есть два дня, чтобы еще раз все хорошо обдумать. Не торопись, Кристин, подумай действительно хорошо. Конард Макклин не самый простой оборотень, он – опасен, и это признаю даже я. Поэтому просто подумай, а через два дня скажешь мне свое решение. Я приму его, каким бы оно ни было. И прости, что не сдержался, - он наконец-то отвернулся от окна, сделал шаг ко мне. – Я рад, что ты дома, – наклонился и по-отечески обнял. – Мы без тебя скучали.
- Я тоже, дядя Аллан, - улыбнулась, обнимая оборотня в ответ.
- Все, беги, а то щенки под моим окном уже весь газон вытоптали.
Моя улыбка стала шире, я высвободилась из объятий волка и почти бегом ринулась к двери. Увидеть друзей очень хотелось. Хотелось сбежать на озеро, как в детстве, развалиться на нагретом солнцем песке и, болтая в воздухе ногами, пить холодную сладкую газировку и есть кукурузу и сэндвичи, которые приготовила чья-то мама.
Я потянула тяжелую дубовую дверь на себя и… нос к носу столкнулась с Эмили-синий-чулок-Бартон.
- Эм, привет, - растерялась я. – Ты тоже вернулась.
- Привет, Крис, как видишь, - холодно отозвалась зануда и протиснулась мимо меня в кабинет.
- Эмили, проходи, милая, - услышала я немного усталое от альфы, закрывая дверь.
Друзья и правда вытоптали все лужайку.
Я с визгом бросилась к ребятам. Я действительно любила стаю и действительно всегда буду к ним возвращаться.
Чем могут заняться неугомонные молодые волки, вернувшиеся в стаю с учебы? Отрываться. Мы и правда дурачились, как дети, швырялись песком, строили замки, пили газировку, запотевшую и вкусную, как в детстве, ныряли с утеса и мостков.
Я давно так не отрывалась.