Хотя они и не были готовы, но среагировали достаточно быстро, я успел нанести только один удар, потом сам словил боковой. Крепко так прилетело. Потом мне добавили, и еще добавили. Умеют бить паразиты, прям родных ментов вспомнил. Как говорится бьют сильно, но аккуратно, без следов. Я еще немного побрыкался, оказывая сопротивление, так сказать. Опыт болельщика, с его разборками между фанатскими фирмами мне в этом помог, все-таки я поварился в этом не слабо, еще в студенчестве прописавшись в одной из них, приезжая в Москву на матчи любимой команды. В общем, попресовали меня не хило, все тело болело, да и внутри все тряслось. Но на следующий день я всё повторил, с тем же результатом. Правда в этот раз я дождался пока меня не начали осматривать более подробно, и так сказать предметно. Наверно они решили, что успокоили меня, убедили побоями, так как весь вечер я пролежал в одном из углов загона, не шевелясь практически, ибо всё тело болело. Да и обдумать нужно было. Как себя ставить в этом мире, какой образ создавать у окружающих.
Это напомнило мне мою юность, когда я переехал в институт, в общежитие. Я же вырос в деревне, учился в школе где моя мама была учителем, так что надеюсь понимаете. Драться научился раньше, чем писать, так как многие хотели выместить на мне свои обиды, за двойки и выговоры, которые получали от моей матери, как учительницы. А учитель она была строгий, так что недостатка в желающих разобраться со мной не было. И вот, когда я приехал в институт, в общежитие, то сразу решил, что теперь меня будут воспринимать только именно как меня, и я до судорог хотел самоутвердиться, показать всем, кто я, и чего стою. И ловил тогда неприятности полной чашей, сам их искал, набивая синяки и даже получая шрамы. Но утвердился, и заработал неплохой авторитет, даже вождем прозвали в общаге. Времена тогда были жуткие, 90-е, что тут скажешь, хотя сейчас молодежь, устраивает в инете скулеж, мол как тогда было круто. Не круто, а страшно и голодно. Да и жизнь практически ничего не стоила, вот и приходилось сбиваться в стайки, чтобы выжить. В буквальном смысле этого слова. Так что, получить в те времена погоняло вождь многого стоило. Хотя и накладывало конечно. Потом, чтобы не втянуться, пришлось резко обрубать, а то лежал бы уже на кладбище, рядом с такими же братками. Но вовремя свалил. Вот и сейчас я стоял перед тем же выбором, что делать, смириться и перетерпеть, либо заявиться, и огрести. Но тут нужно опять поймать баланс, если не хочешь зарваться, или уж не ловить, этот самый баланс, а переть до конца. Но тогда о спокойной жизни думать не придется. Заявишься, придется соответствовать. Хотя, чего я теряю здесь, всё уже потерял там.
В общем на третий день я включился, когда мне попытались раздвинуть губы, наверно, чтобы оценить здоровье моих зубов. С зубами мне повезло, всегда здоровые были, от рождения, даже у зубного ни разу не был. Так как лаори военный, который изучал меня, смотрел мне на лицо, то я пнул его под колено, и когда он закричав согнулся, боднул его лбом прямо в переносицу, это его сразу же вырубило, а я в прыжке развернулся и ногой врезал другому под дых, и доработал его ударом левой рукой по скуле, когда его скрутило. В этот момент меня попытались ударить сбоку дубиной, но я сблокировал удар, ударом же правой руки по кисти нападавшего, но неудачно, вернее сблокировал удачно, дубину выбило из руки, и она прилетела мне по загривку, но вломить левой я ему все-таки сумел. А по голове дубиной прилетело ощутимо так, я аж пошатнулся. Картинка получилось эпическая, я, напротив три женщины-купчихи лаори, разодетые в пух и прах, с какими-то немыслимыми прическами из игл на голове, и массой украшений из золота, серебра и разнообразных камней на теле и одежде (не надо в меня плеваться, да, женщины Лаори, но купцы везде купцы, любят внешний блеск). Повторюсь, эпично смотрелось, рядом валялись трое воинов-лаори, и все это посередине рабского загона. Остальные сокамерники отпрянули от нас подальше, вжимаясь в стены-решетки камеры, с единственной мыслью, написанной на их лицах, оказаться где-нибудь подальше. И только желто-красный переросток-павиан, делая вид, что дремлет, внимательно наблюдал за мной. Я для себя его называл просто громилой. В этот момент в загон забежало с десяток воинов-лаори с дубинами наперевес. Ха, вот теперь весело будет, хотя и больно. Как будто я попал на очередную разборку между фирмами, так что я подобрал одну из дубин, которую выронил один из тех, кого я вырубил, и прыгнул навстречу бойцам.
Меня привязали напротив громилы, который оказался неплохим парнем, и тоже поучаствовал в потасовке. Парочка из воинов-лаори, во время атаки на меня, оказалась в зоне досягаемости его рук, и тут же поплатились за это. Краем глаза я успел заметить, что с ними стало, они словно поломались, и отлетели в другой конец загона. Тут и я влетел в толпу стражников. Хорошо так влетел, опыт был, да и они походу совсем от меня такого не ожидали. Повеселились мы с громилой хорошо, но и получили оба неслабо. Почему нас не убили не понимаю, мне кажется, что парочку их бойцов мы уложили наверняка. Хотя помяли нас изрядно. У громилы все лицо представляло из себя большой синяк, да и не только лицо. Он был весь в потеках крови, и слабо шевелил левой рукой. Представляю, как выглядел я. Всё тело не просто болело, оно выло от боли, на лице была корка от грязи и крови, но прикасаться к нему я не мог, было чудовищно больно. Губы опухли, и я не мог даже говорить, правый глаз заплыл, и не открывался. Ног я почти не чувствовал, и сидеть было больно, так как задницу мне тоже отшибли, а встать я не мог, не было сил, да и мешала цепь. Та еще картина и то еще состояние. В загоне кроме нас осталось всего двое лаори. Один совсем по виду пожилой, с седыми, черно-белыми иглами на голове, вернее бело-серыми, сам весь морщинистый и суховатый. Второй молодой с виду, с длинными, доходящими до лопаток иглами, собранными в пучок. Вообще парень был модный, с татуировками на лице и руках, на руках так до самых плеч, одет он был в безрукавку, так что все на виду. Он первый и подошел ко мне, присев на корточки напротив меня и разглядывая, словно неведомую зверушку, произнес:
-Ндола бунзо лесенга. Квасио рос? Нгала кикуйо камба.
Громила прорычал ему что-то, что я похоже уже слышал ранее. В камере еще. Меня что, спрашивали на языке громил? Интересно девки пляшут.
-Ичи. Ту сон. Рос бирра кон.
Лаори повернулся к нему и что-то пробормотал. Тут я опять отключился. Когда включился снова чувствовал себя уже лучше, да и кто-то умыл меня, и немного почистил от крови. Так, например, глаз уже открывался, и я с облегчением выдохнул, всё-таки с двумя глазами лучше. Фиговенький юмор, я понимаю, но уж что есть, тогда я думал так. Молодой лаори подошел ко мне, и что-то проговорив, ткнул меня своим пальцем в мои лицо и руки. Я так понял, что он говорит, что обработал мои раны.
-Спасибо, пробормотал я опухшими губами, - я Вам очень признателен.
Он нахмурился и опять что-то пробормотал. Со стороны напротив раздался смех громилы, ему было весело, заразе. Но я помнил, что он выступил на моей стороне, единственный из всех в загоне, поэтому постарался улыбнуться ему. Вряд-ли получилось конечно, рожа у меня та еще сейчас была, но его походу устроило, так как он тоже показал мне свой набор великолепных зубов, острых, как у акулы. Страшновато выглядит, я вам скажу, но, если честно, мне было приятно.
Тут лаори ткнул себя в грудь и сказал - Импло.
Тут уж я догадался, что он назвал своё имя, но своё я решил сократить, для удобства, и чтобы совсем уж не перевирали - Дим, представился я. Он показал на громилу и сказал - Дван. Альт Дван. И показывая на себя опять - Импло, Лаори Импло, а указав рукой на старика - лаори Свапо. Из чего я сообразил, что громилы называли себя Альтами, а разумные с иглами на голове Лаори. А Свапо, Импло и Дван, это их имена. Я же назвался еще раз