Но вот эта таверна оказалась такой, какой надо, со всей полагающейся атрибутикой. Ее тесаные бревенчатые стены украшало развешенное оружие и медальоны с чучелами звериных физиономий. Из боковой стены скальным уступом выдавался огромный, сложенный из дикого камня, камин, в топке которого лениво тлел слабый огонек. За тесно стоящими столами восседала колоритная публика - что ни посетитель, то мини-босс. Пот блестел на суровых лицах и мускулистых бицепсах. Крепкие зубы яростно разгрызали ломти жареного мяса, а руки подхватывали огромные кружки с пивом и мощным потоком вливали оный нектар в уста. Объедки сыпались под столы, где их с нетерпением караулили два огромных жирных кота.
За стойкой, больше похожей на крепостную стену, высился дюжий толстяк в засаленном фартуке, чье выражение лица одновременно говорило и «добро пожаловать» и «только попробуй не заплатить, и я убью твоих детей!». Было душно, как в бане. В спертом воздухе повисла такая концентрация мясного духа, что холестерин начинал зашкаливать с первого же вдоха. Стасик не учуял сего аромата, а вот его спутницы даже очень. И если у Матрены и Эларии он просто вызвал острый приступ аппетита, то для Велты обернулся тягчайшим испытанием ее вегетарианской стойкости. Мало того, что эльфийка была зверски голодна, так еще она учуяла непознанный доселе аромат мясного изобилия. Похоже, в этом заведении готовили только мясо. И не просто готовили, а готовили способами, о коих лесная грешница понятия не имела. Едва сии манящие ароматы проникли в ее ноздри, как из эльфийского рта едва не хлынул водопад слюны. Затем Велта увидела и его. В смысле - мясо. Оно было повсюду. На каждом столе. И его ели. Ели свободно, не таясь и не скрываясь. Здесь, в этом мире, мясомания не считалась тяжким преступлением. Напротив, она всячески поощрялась.
Вошедшая компания не избегла внимания завсегдатаев. Косые взгляды заскользили по темному властелину и сопровождавшим его дамам. Стасику стало не по себе до дрожи в коленках. Вид суровых людей, подозрительно похожих на головорезов с большой дороги, едва не заставил его выйти наружу. Но это было бы совсем глупо с его стороны. Да и со Злюкой они договорились встретиться здесь. Еще не хватало потеряться в чужом городе.
Робко блуждающий взгляд Стасика заприметил свободный столик, и он скомандовал спутницам:
- Туда.
Они подошли и сели, продолжив ловить на себе косые взгляды. Велта низко опустила скрытую капюшоном голову, чтобы никто не сумел опознать в ней эльфийку, но ее большие зеленые глаза жадно бегали по сторонам. И везде она видела сцены безудержного мясного пиршества. Его нанизывали на вилки, резали ножами, пожирали по-разному - откусывали по кусочку или заталкивали во рты целиком. От одуряющего запаха у эльфийки голова шла кругом. Она больше не могла сдерживаться. Ей хотелось мяса. Пусть это станет последней каплей ее падения, пусть обратной дороги к свету вегетарианства нет, она готова погибнуть ради этого дивного соблазна.
Какое-то время их никто не беспокоил. Прямо не беспокоил. А вот косые взгляды еще как цеплялись. Притом Стасик понимал, что причиной всеобщего интереса является отнюдь не он, даже с учетом странной внешности - лицо скрыто под тряпичной маской, а на самом эльфийские одежды. Нет, суровых мужчин заинтересовали его спутницы. Особенно Элария. Сколько бы ни было лет волшебнице по паспорту, но выглядела она очень молодо и привлекательно. В заведении были и женщины – мясистые, широколицые, шумные. На их фоне Элария казалась сказочной красавицей. Да что там, на их фоне и Матрена была очень даже ничего себе.
Стасику становилось все более тревожно под этими косыми взглядами. Ему чудилось, что все посетители смотрят только на него. Смотрят, и что-то затевают. Тут его опять подвела чрезмерная мнительность. На самом деле основная масса посетителей уже забыла об их компании и вернулась к своей выпивке. Почти все, кроме одного. Это был высокий широкоплечий мужчина в рубахе нараспашку. С тех пор, как властелин со спутницами вошел в заведение, как тот не отрывал от них глаз. Сидел, забыв о еде и напитках, не слыша своих друзей, и сверлил взглядом новеньких. Одновременно с чем вертел в руках огромный боевой нож, лишь чуточку не дотягивающий до звания абордажной сабли. И его суровое лицо с каждой секундой все больше хмурилось, а на лбу все глубже оформлялись глубокие морщины.