Обиталище Виргала обнаружилось в неприметном простеньком доме, тесно зажатом между двумя лавками. На фасаде не было никаких вывесок или надписей. Вынимание к себе приковывали узкие окна, завешенные изнутри плотными шторами. Стасик вежливо постучался, но, так и не дождавшись ответа, решил зайти позже. Но у Злюки были иные планы.
- Входим без спроса! – скомандовала она.
- А вдруг никого нет дома? – заволновался темный властелин.
- Тем лучше. Сможем украдкой пошарить по сундукам.
Злюка чуть ли не силой втолкнула Стасика внутрь. Велта вошла следом за ними.
Внутри оказалось не просто мрачно, а прямо-таки хоть глаз коли. Немного света просачивалось снаружи сквозь плотную ткань штор, но дальше, уже в двух шагах от входа, стеной вставала густая непроницаемая темнота.
Отряд властелина в нерешительности остановился в дверях.
- А тут точно открыто? - с сомнением произнес Стасик. – Может, у них обеденный перерыв?
И вдруг из темноты донесся тягучий мужской голос:
- Нет, не перерыв. Я уже пообедал.
Посетители вздрогнули. Стасик, так тот вообще едва не бросился наружу. Что-то нехорошее было в этом голосе из темноты. Что-то, что пробрало его до мурашек. До фантомных мурашек. Стасику даже почудилось, что к нему на мгновение возвратилась телесная чувствительность.
- Кто это там бормочет из мрака? - дерзко спросила Злюка. – Покажись или пожалеешь.
- Увы, но сделать этого я не могу, - спокойно ответил все тот же голос. - К моему глубочайшему сожалению, мне не суждено предстать перед вами. Видите ли, я тяжко недужу кожной болезнью. У меня аллергия на солнечный свет. Он вызывает болевые ощущения. Нижайше надеюсь на ваше чуткое понимание.
Стасик готов был его проявить. А вот Злюка вообще не знала такого слова. В большой злодейской энциклопедии на букву «П» были только «Пытки», «Погром», «Поджог» и «Похищение с целью получения выкупа».
- Ну, так зажги, что ли, свечу, - предложила она. – Или на свечи у тебя тоже аллергия?
Возникла пауза. Похоже, таинственный собеседник раздумывал, что ответить на прозвучавшую просьбу. Точнее, как бы повежливее отказать. И пока он думал, Велта наклонилась к Стасику и прошептала ему на ухо:
- Нам лучше уйти.
- Почему? – встревожился тот.
- Я его вижу, - пояснила Велта, которая, как и всякий эльф, имела отменное зрение, и неплохо видела даже в полной темноте.
- И?
- Он какой-то странный. В нем есть что-то зловещее.
Это неопределенное описание не на шутку встревожило Стасика. Он схватил Злюку за руку и сказал ей:
- Идем!
- Да куда ты намылился, властелин? - возмутилась та. - Мы едва вошли. Нам нужны сведения. Где еще мы их получим? Я в этом городе больше никого не знаю. А ты?
Стасик тоже не знал. Но оставаться здесь ему хотелось все меньше. Слова Велты не шли у него из головы.
- О! - вдруг произнес голос из темноты. - С вами эльфийка. Простите, что не сразу ее заметил.
И обращаясь к Велте, он спросил:
- Ты ведь видишь меня, так?
- Так, - подтвердила та. - Что ты такое? Ты же не человек.
От этих ее слов Стасику стало немножко дурно. Так там не человек! А кто же тогда? Может, еще один эльф? Да нет. Едва ли. Будь там эльф, Велта бы сразу опознала соплеменника.
- Властелин, о чем вы там шепчитесь? - громко спросила Злюка.
- Властелин? - донеслось из тьмы. - Какой такой властелин?
Стасик не успел остановить соратницу, и та бодро отрекомендовала его первому встречному:
- Властелин тьмы, отец мрака, пасынок погибели и прочая и прочая, Свиностас трижды проклятый людьми и богами.
Возникла пауза. Затем неизвестный осторожно уточнил:
- Свиностас? Тот самый Свиностас?
- Свиностас един, - сказала Злюка. - Он уникален и неповторим.
- Мне доводилось слышать о Свиностасе, - прошелестел неизвестный из мрака. – Доводилось многое. Слухи о нем летят по миру, как огонь по горящему лесу. В них трудно поверить. Но глупо и сомневаться, когда многие слово в слово повторяют одно и то же. Люди молвят, что в мир явился темный властелин.
- Это так, - важно кивнула Злюка. – Явился, не запылился.
- А много ли правды в слухах о его деяниях? - спросил неизвестный.
- Смотря по тому, в каких слухах? Если ты о поротой эльфийской принцессе, то да, так все и было. Тому есть куча свидетелей. Поймал и выпорол по заднице. Властелина молочными младенцами не корми, дай высечь принцессу-другую. Хобби у него такое экстравагантное. Но нам ли его за это осуждать?