- Властелин, я перестаю тебя понимать, - сообщила она строго.
Стасик отмалчивался.
- К чему этот неуместный акт доброты? Только не говори, что тебя растрогали рассказы о голодных детях....
Тут Злюка осеклась, и уставилась на Стасика уже не с осуждением, а с благоговейным восторгом.
- Властелин! - выдохнула она. - Я все поняла! Ты решил позволить этому червю выкормить свое потомство, дабы затем умучить и детей его и внуков. Какое коварство! Какая игра в долгую! Чем лучше я узнаю тебя, тем больше поражаюсь твоей злодейской мудрости.
- Да, да, все так, - поспешил согласиться Стасик. - Именно это я и задумал.
- Мне еще учиться и учиться у тебя, владыка, - с завистью призналась Злюка.
Вскоре вернулись подпольщики, и доложили, что вывели мужика наружу и даровали свободу.
- Молодцы, - похвалила их Злюка. - У властелина на него большие планы. Он еще пожалеет, что не умер в этих застенках.
- Не хотите ли выслушать наш доклад о злодейской деятельности? - предложил Намур. - У нас все записано по пунктам.
Он взял со стола толстую тетрадь, раскрыл ее и начал зачитывать:
- Пункт первый: выбитых стекол в частных домах на текущий момент двадцать три; в торговых лавках - двенадцать. Пункт второй: измазанных фекалиями стен....
- Нет, нет, не сейчас! - быстро прервал его Стасик. – Передайте это на ознакомление моему секретарю.
- Время фекальных диверсий осталось в прошлом, - подхватила Злюка. – Пробил час точить мечи. Враги Свиностаса будут повержены.
- Мы займемся коптильщиком? – с надеждой воскликнул Грапс.
- И им в том числе. Мы выпустим ему кишки через уши.
- Предварительно выдавив глаза через задницу! – хором выпалили Свиностасовы отроки.
Злюка с материнской любовью воззрилась на троицу злодеев-самоучек, и едва не прослезилась от умиления.
Глава 38
Проснувшийся поутру Колька был сильно удивлен, обнаружив подле себя мирно спящую Альмину. Обычно девушка вставала очень рано. Она сама признавалась, что привычка вставать еще затемно выработалась у нее с детства, поскольку ее строгие родители всячески порицали праздность, к каковой категории относили и продолжительный утренний сон.
Странности этим не исчерпывались. Здесь, на юге, даже ночью было душно, а уж днем и подавно. Проснувшийся Колька обнаружил, что во сне полностью сбросил с себя легкое одеяло. А вот Альмина, напротив, спряталась под него так, что наружу выглядывали только ее волосы.
- Мерзнет, что ли? - подумал Колька вслух.
Снаружи начался новый день. В распахнутое окно вместе с городским шумом врывалась жара. Солнце уже стояло высоко, пылая огненным шаром на безоблачном небе.
- Альмина, - позвал Колька.
Девушка не отозвалась.
Наклонившись, Колька потряс ее через одеяло. Девушка шевельнулась и что-то пробормотала.
- Да ты там не задохнешься? - со смехом спросил Колька.
Он схватил верхний край одеяла и попытался сдернуть его с подруги, но та вцепилась в него пальцами и вновь натянула на голову.
- Да что с тобой? - спросил Колька. - Ты дурачишься, или что?
- Слишком светло, - пожаловалась Альмина, не высовываясь из своего укрытия.
Колька оглядел комнату. Светло? Ну, было, пожалуй, светло, как и полагается погожим днем. Да и разве должно быть иначе?
- Можешь задернуть штору? - попросила Альмина, не рискуя показываться из-под одеяла.
Колька пожал плечами и выполнил просьбу, закрыв окно полупрозрачной занавеской. Альмина чуть опустила одеяло, выглянула из-под него и тут же опять натянула на голову.
- Все еще светло! - пропищала она.
- Ну, что еще-то сделать? - растерялся Колька. - И чем тебе свет не угодил?
- Он такой яркий, - пожаловалась Альмина. - Такой жгучий.
- Жгучий?
- Пожалуйста, сделай так, чтобы он не светил.
Колька тяжело вздохнул, но решил пойти навстречу этому капризу. Он оделся, спустился вниз, и попросил слуг повесить в их номере плотную штору. Вскоре появились две служанки, быстро сменившие полупрозрачную штору на плотный черный тюль. Когда они удалились, получив по монетке на чай, Колька задернул новую штору, и комната тотчас же погрузилась во мрак.
- Так лучше? - спросил он.
Альмина выглянула из-под одеяла, и радостно произнесла:
- Да! Замечательно.
- Ну, теперь ты соизволишь встать? Пора уже завтракать, а то и обедать. И что-то Ильнура не слышно. Неужели дрыхнет?
- Знаешь, я что-то не голодна, - призналась Альмина, укрывшись одеялом до подбородка. - Ты сходи, покушай, а я пока тут полежу.