Примерно через час после трапезы Феромон заслышал грозное бурчание, доносящиеся из его живота. Затем живот прихватило так, что аж в глазах потемнело. Эльф вприпрыжку метнулся к деревянной будке и долго просидел там, а вышел наружу потным и изможденным. Что-то его кишки совсем расстроились. Феромон решил, что это произошло на нервной почве. Да и было неудивительно. Его буквально трясло от гнева. От гнева и чувства вины. Он никак не мог отделаться от мысли, что сам своей доверчивостью погубил подчиненных.
Он вернулся обратно и сел на стул на крыльце терема. Его продолжало трясти, и вскоре Феромон с беспокойством понял, что не гнев является причиной этого озноба. Он взглянул на свои руки. Ладони дрожали. На коже обильно выпустил пот, хотя Феромон, вместо жара, ощутил озноб.
- Что такое? - простонал он.
По всем признакам он заболел. Эльфы вообще-то болели редко, но все же болели. Это людская молва наделяла их отменным здоровьем. Дескать, эльфа никакая зараза не берет. Что взять с глупых людишек? На самом деле зараза брала, правда, далеко не всякая.
Поднявшись со стула, Феромон решил порыться в своих закромах и поискать лечебные настойки. Если люди не добрались до них, те ему помогут. Он сделал два шага в направлении двери, и тут мощнейший кишечный спазм бросил его на колени. Боль была такая, будто ему в брюхо вогнали клинок меча. Феромон не выдержал и громко застонал. Он попытался отдышаться, взять себя в руки. Спазм вроде бы отпустил. Феромон протянул руку и схватился за стену терема. Попытался подняться на ноги, и тут повторный спазм, еще более сильный и яростный, повалил его на пол.
От боли у эльфа потемнело в глазах. Он скорчился, подтянув колени к груди. Из его горла вырвался болезненный крик. А затем, сквозь пелену боли, Феромон услышал крики и стоны других эльфов. Они тоже тяжко страдали.
Стиснув зубы, Феромон пополз внутрь терема. Боль буквально рвала кишки в клочья. Эльфу казалось, что в его животе копошатся огромные черви и жадно пожирают его внутренности. Слабость накатывала волнами, и каждая следующая была сильнее предыдущей. Феромон понял, что еще немного, и он обессилит окончательно. А до тайника с лечебными зельями было еще так чудовищно далеко.
В соседнем здании, где эльфийский отряд расположился на отдых, происходило то же самое. Эльфы корчились на койках и на полу, кричали от боли, стонали, держась за животы. Велта, которую боль разбудила первой, успела выйти наружу, и теперь корчилась на земле. Боль полностью оглушила ее. Она не услышала приближающихся шагов, и не увидела, как на нее упала чья-то черная тень.
- Пей! - услышала она знакомый голос.
Приоткрыв глаза, Велта увидела над собой знакомое существо - одного из пленников, забинтованного сверху донизу. Тот подносил к ее губам пузырек, наполненный неизвестной жидкостью.
- Пей! - повторил он настойчиво.
Велта плотно сжала губы, но новый болевой спазм заставил ее закричать. Стасик воспользовался этим, и влил содержимое пузырька ей в рот. Велта машинально проглотила большую часть напитка и закашлялась.
- Это противоядие, - успокоил ее Стасик. - Все будет хорошо.
Велта хотела спросить, что станет с остальными эльфами, но не смогла. У нее не осталось на это сил.
Феромон еще пытался ползти по полу, но уже не продвигался вперед, а бессильно елозил руками по доскам. Он, не сдерживаясь, кричал от боли. Ему хотелось умереть, лишь бы эта пытка прекратилась.
И тут он услышал над собой до тошноты знакомый голосок.
- Так-так-так, - пропела Злюка. - Вот мы и встретились вновь, ушлепок. Ну, как самочувствие?
Феромон приподнял голову и взглянул на девчонку. Та стояла над ним и широко улыбалась.
- Что такое? - спросила она с притворным сочувствием. - Эльфику плохо? У эльфика болит животик? Ути-пути.
Несмотря на то, что боль оглушала его, мешая мыслить, Феромон все же понял, что случилось. Это было несложно. Он вновь недооценил людей. Те все-таки нашли их запасы провизии. Нашли, и отравили их. Очень немногие яды действовали на эльфов, но люди сумели приготовить весьма эффективную отраву.
- Что молчишь? - спросила Злюка, пройдясь по терему. - В прошлый раз ты был вон каким разговорчивым. И грозился. И пугал. А теперь из тебя слова не вытянешь.
Феромон захрипел, сжав кулаки. Его меч все еще был в ножнах на поясе. Достаточно обнажить его и заколоть мерзкую девчонку. Но у Феромона не осталось сил и на то, чтобы вымолвить членораздельное слово.