Икен легко догнал беглецов: ведь девушка несла двоих, а он – только самого себя. Теперь главарь был не опасен, он должен поспать, чтобы восстановить свою энергию. Либо… о, проклятье! Икен увидел, как волшебница протягивает ему руку для переливания маны!
– Не-е-ет!!!
Т'Иниариса вздрогнула от неожиданности и резко затормозила, зависнув прямо в воздухе. Ее рука так и замерла, не завершив магическое сцепление. Бандит вцепился в эту руку жадно, но… мана не текла.
– Кто здесь? – спросила Ини, оглядываясь. – Это опять ты, Эйо Икен? Оставь нас в покое. Вы повязали достаточно свидетелей, чтобы раскрыть дело. Мой отец вам ни к чему.
– Он не твой отец, – ответил маг, снимая с себя невидимость.
– И наверное, это вовсе не Бешеный серый пес Т'Анхайне, – добавил Икен. – Так и есть, я чувствую согласие в его ауре.
– Он лжет! – вскричал обвиняемый, – Он чувствует чужую ложь, но сам может лгать, сколько влезет!
– Я тоже так думаю, – кивнула Ини. – Маги снов любят уличать других во лжи, но сами могут врать спокойно. Почему бы тебе не оставить нас в покое, Эйо?
Икен прищурился:
– Эти слова применимы и к этому самованцу, ведь он тоже маг снов. Я понимаю, ты очень хочешь, чтобы твой отец был жив…
– Ты ничего не понимаешь, ничего! – вскричала девушка. Ее голос звенел от обиды.- Твои родители живы, здоровы, они обыкновенные законопослушные обыватели. Твоя мать не умерла, твоего отца не преследует весь мир!
Ну что тут ответить? Да и станет ли она слушать?
– Ну хорошо, – вздохнул Икен. – Я оставлю вас в покое, но при одном маленьком условии. Мелочь.
– Что за условие?
– Задай ему один вопрос. О чем-нибудь, что можешь знать только ты и твой отец. Ни его дружки, с которыми он мог быть окровенен, никто, только ты и он. Этот самозванец полностью исчерпал свою ману, и не сможет угадать правильный ответ даже по твоей эмоции согласия или несогласия.
– Бред, – фыркнул бандит. – Я ведь могу просто забыть какую-нибудь мелочь. Не слушай его, давай убираться отсюда, потом еще наспрашиваешься.
– Потом – это когда ты немного поспишь, и восстановишь ману? – спросил Икен.
– Ну хорошо, – нахмурилась Ини. – Один вопрос, и ты сваливаешь. Договорились?
– Я обещал.
– Скажи, отец, в каком возрасте я начала ходить?
Икен рассердился:
– Ну нельзя же так! Родители вечно хвастать перед чужими своими детьми! Если этот человек был знаком с твоим отцом, он знает это!
– Эйо, ты обещал! – лицо Ини выражало крайнюю степень гнева. – Один вопрос, и ты убираешься! Отец, ответь, пожалуйста.
– Ты просто очень хочешь, чтобы это был твой отец, ты готова ради этого подыграть даже бандиту! – возмущался Икен, не в силах больше сдерживаться.
– Заткнись!! Отец?
Тот посмотрел на нее внимательно, словно пытаясь прочесть мысли.
– Ну как и все дети… около года, – ответил бандит.
Из глаз Ини брызнули слезы.
– Папа!…
Икен почувствовал торжество, волной всколыхнувшееся в ауре бандита, но уже ничего не мог поделать. Данное слово придется сдержать. Он мельком посмотрел на ауру Ини… и почему-то увидел там черное горе. Что такое? О чем она печалится?!
– Эйо… – услышал он ее голос. Она сняла с себя его подарок. Хрусталь блестел так же, как ее слезы. Она вложила медальон в его руку. – На память обо мне. И спасибо тебе за все.
Вдруг бандит, который все это время висел в воздухе рядом с ними, рухнул вниз. Инстинкт мага воздуха сработал немедленно. Икен устремился вниз, за ним, догнал, наколдовал заклинание и остановил падение.
Потом он поднял взор и увидел маленькую точку, улетающую в туман. Своенравная Т'Иниариса скрылась на максимальной скорости. Он бы не смог ее догнать, даже если бы захотел. Теперь ему надо было поддерживать в воздухе двоих, а она – одна. И девчонка сильна. Очень сильна.
– Похоже, ответ угадан неверно? – сказал Икен бандиту. Тот угрюмо молчал. Вися в воздухе в десяти метрах позади, без маны, он бы даже доплюнуть не мог до своего врага.
Икен держал медальон, любуясь игрой света на гранях кристалла. "На память, говоришь?" – подумал он… и уронил безделушку вниз.
Эпилог
Когда Икен приземлился в разбойничьем лагере, то обнаружил, что его напарник развил бурную деятельность. Пленные лежали аккуратным штабелем. Пожалуй, он слегка перестраховался: на каждом из магов красовался толстенный слой всяких веревок и тряпок, превращая их в эдакие мумии. Наружу торчали только носы. Сам сыщик мылся, отфыркиваясь.
Маги, случается, тоже совершают преступления, и их приходится ловить. Но для колдовства не нужны ни руки, ни ноги, даже глаза требуются постолько поскольку – для наведения на цель. Как же их обезвредить? А очень просто: напоить в зюзю. От Аргона и Эронимо издали несло перегаром. В лагере хватало спиртного, чтобы уложить целый полк. Пьяный маг не способен удерживать в себе энергию, и вмиг становится обыкновенным смертным. Потому, кстати, среди магов алкоголиков раз, два и обчелся. Впрочем, в их распоряжении остается еще много всякого другого дурмана.
Наемники и охотник не удостоились таких мер предосторожности: все трое стояли в обнимку со столбами, на которых держалась посадочная площадка для пузыря. Прекратить свои жаркие объятия они не могли, так как руки были связаны.
– А где Ини? – первое, о чем спросил Шикаши, "обрабатывая" привезенного пленника.
– Улетела. Домой, наверное. Кстати, теперь я знаю безопасный маршрут для обратного пути. Полетим с ветерком.
– Ну вот! А мне так понравилось бегать наперегонки с местным чокнутым зверьем! – съязвил Шикаши. – Иди, вымойся, а я займусь этим типом.
– Кстати, это вовсе не ее отец.
– Даже так? Вот тебе и косвенные улики… Ладно, потом расскажешь. Хорошо, что ты вернулся живой.
Прежде, чем допрашивать пленных, Шикаши еще раз перевернул вверх дном весь лагерь, но уже под присмотром друга. Все магические амулеты были собраны в кучу, осторожно исследованы и преданы огню. Мало ли какие неприятные сюрпризы могут в них скрываться. Не забыли и повязку Аргона.
Пока маги лежали пьяные, Шикаши взялся за остальных. Икен "бдел", засекая малейшую попытку соврать. Бандиты оказались словоохотливы. Как сказал сыщик, пока Икен гонялся за главарем, он успел тут провести "предварительную разъяснительную работу со свидетелями". То бишь, запугал до полусмерти. Уж это он умел. А потом настал черед и магов, которых сыщик умело поддерживал в том состоянии, когда язык хоть и заплетается, но что-то еще говорит.
"Папочка" Т'Иниарисы оказался одним из ближайших приспешников Бешеного пса. Его имя – Т'Яне, не вызывало в памяти сыщиков никаких ассоциаций. Он всегда находился в тени главаря, боготворил его и старался всячески подражать.
– Я говорил, что манеры и мимику невозможно переделать, но я забыл об одном исключении, – признал потом Шикаши. – Это подражание кумиру. Дети подражают родителям, перенимая их жесты, привычки, походку. Молодежь старается подражать авторитетам, и иногда это стремление копировать знаменитости переходит все разумные границы. Ты, Икен, тоже кое-что перенимаешь у меня, это заметно. Но ты разборчив, выбираешь только самое подходящее, и переделываешь на свой лад. За это я тебя уважаю. В последнее время ты стал лучше разбираться в людях, хотя действуешь во многом иначе, чем я. Там, где я разыгрываю красочный спектакль, ты помалкиваешь и выжидаешь, слегка провоцируя. Там, где я запугиваю, ты, похоже, следишь за аурой. Интуиции пока маловато, но она сама придет с возрастом.
После смерти главаря банда Бешеного пса распалась на несколько мелких шаек. Одну из них возглавил Т'Яне. Как маг он значительно уступал своему боссу, но некоторые пошли за ним, видя в нем живое воплощение прежнего авторитета. Воплощение во многом было лишь внешним, но Т'Яне умел производить впечатление на окружающих.