Пусть попризнаётся в любви, мне этого так не хватает.
– Я же всю жизнь с тобой, поросячьим хвостом, хожу! А меня кто спрашивал?? Принесли тебя домой, сморщенную обезьяну, сунули в руки и сказали заботиться! А оно мне надо было?
Так, не поняла! А где про любовь?
– Справляешься ты так себе, скажу я тебе… – пыхчу, как в детстве. Взглядом указываю дочери сесть за стол и кушать.
– Ну ладно! – идёт на попятную, как и всегда, добрячок мой. – Тут не всё правда! Меня всё-таки спрашивали, хочу ли я сморщенную обезьяну! Я согласился, дебил…
– Молчанский!! – как обзывательство. При Златке другое нельзя.
– Ну, Уль! Сложно тебе что ли?? – ноет, а потом тут же переодевается. – «Отец» умер! Обязана присутствовать! Без разговоров!
– Злату я из садика как вырву? У них программа там вообще-то!
– Отговорки! – хмыкает.
– Я не хочу жить на одной территории с твоей женой, уж извини! – прицельно, чтоб наверняка.
– Тоже мимо! Уладим! – не помогло.
– Я не хочу в этот грёбаный город! – с отчаянием.
– Зато этот грёбаный город хочет тебя! – ни в какую.
– Кость… – многозначительно.
– Всё? Фантазия закончилась? – жмёт гад, напирает.
– Одна не поеду! – последняя надежда.
– Само собой! Кирилл провожатым будет!
О нет!
– Мне неудобно просить его…
– И не надо! Он сам вызовется! – голос бодреет, понимает, что уже у финиша.
– И как это будет выглядеть? – ною, как же ему не терпится свести меня со своим школьным другом. – Злата, не балуйся, пей нормально!!
– Как это выглядело все три года! Но если ты подвинешь своё железобетонное ограждение, то будет выглядеть ещё лучше!! Кирилл тут же…
– Не начинай! – обрываю выступление свахи. – Ладно! Так уж и быть! Пойду звонить в садик…
– Ну можешь же, когда хочешь! – сто процентов лыбится в трубку.
– Я не хочу!
– Спасибо, пока!
Дыши, Уля. Орать при ребёнке нельзя.
Тело покрывается ледяной коркой. Всё во мне отрицает прибытие в этот город. Волнение охватывает с головы до пят. Не люблю, когда не владею обстоятельствами. За последние годы выдрессировала в себе каждый шаг, чтобы больше не оступиться, чтобы больше не задело за живое. Сердце отстукивает гонгом. Топаю нервно ботинками об пол, перекручиваю вспотевшие пальцы на руках. Напряжённым взглядом смотрю в окно вагона, наблюдая, как поезд замедляет своё движение и возникает до боли знакомая станция. В прошлый раз я была здесь с младенцем на руках и не знала как быть и жить дальше. Столько воды утекло, а я до сих пор помню и проживаю то время прямо сейчас. Перед глазами всполохи воспоминаний.
«Шлюха!.. Выметайся!.. Умоляю, прости меня… Я буду рядом с тобой и малышом!.. Я всегда буду тебя ждать!.. Что значит, ты разводишься с Громовым, Ульяна?.. От кого ребёнок??.. Нагуляла??.. Из-за этого разошлись?.. Что я скажу людям? В подоле принесла?.. Мне нужен законный внук, Ульяна!.. Не смотри на меня так, дочка… Либо ребёнок настоящий Громов, либо настоящий Молчанский, другого быть не может! Возвращайся к мужу и не глупи!.. Поздравляю, у вас родилась здоровая девочка!.. Если тебе так плохо, Уляш, то уезжай отсюда!.. Не плачь, сестрёнка, я что-нибудь придумаю!.. У меня есть школьный друг, он поможет тебе по первости!..»
– Эй, Улёёныыышш! – тихим мелодичным протягом на ухо.
– А? – вздрагиваю.
– Не спи! Пора выходить! – тормошит меня за плечо Кирилл, одноклассник брата и мой верный союзник за последние годы. – Мама у нас опять в облаках летает, да!? – подмигивает Златке, что сидит у него на коленях.
– Задумалась… – улыбаюсь, встречаясь взглядом с мужчиной.
– Соберись, Улька! Ещё даже с поезда не сошли! – усмехается, подкидывая вверх мою дочку и имитируя укус в руку, сейчас съест. Девчонка радостно визжит и хохочет. – Пошли, золотце, мамка другим путём пойдёт, в окно полезет!
– Не-ет! Я с вами! – поднимаюсь вслед за ними, качу за собой чемодан.
Неосознанно упираюсь взглядом в широкую спину Кирилла, что одной рукой несёт ребёнка, и мысленно довольствуюсь этим видом. Высокий, сильный, добрый. Злата к нему очень льнёт.
– Осторо-ожно! – ставит её ногами на перрон и подаёт руку мне.
– Спасибо. – выдыхаю, очутившись в непозволительной к нему близости.
– Тебе… – двигается по моей спине тёплая ладонь. – Всё хорошо? – шёпотом у моего виска.
– Да. – успокаиваюсь, смотря в бездонные карие глаза. – Я просто… – не успеваю договорить, нас со свистящим ветром что-то сшибает с места.
– ОЙ, КТО ЭТО!! КТО ЭТО ТАКАЯ? ЧТО ЗА ДЕВОЧКА?? ДАЙТЕ-КА ПОГЛЯЖУ ПОБЛИЖЕ!! ААХХ!! ЭТО ЖЕ МОЯ РОДНУЛЕЧКА-СИМПАПУЛЕЧКА!! МОЯ МАЛЕНЬКАЯ РАПУНЦЕЛЬ!!