Экран по-прежнему показывал чёрную бездну, изредка вспыхивающую бисеринками всплывающих пузырьков метана. Наконец лучи прожекторов высветили складчатое, каменистое дно океана, преимущественно коричневого цвета, с добавлением зеленоватых и жёлтых оттенков.
«Цербер» завис на высоте около ста метров от вершины ближайшей каменной складки.
– Вам не кажется, – неуверенно сказал присоединившийся к наблюдавшим за спуском аппарата штатный археолог и историк экспедиции Веденин, – что рельеф дна похож на искусственный лабиринт?
Военные эксперты переглянулись.
– Вам везде мерещатся искусственные сооружения, Борис Анатольевич, – с улыбкой заметил Маховицкий.
– Просто мы сейчас находимся над центральным морем Гипербореи в окружении четырёх материков, – смутился небольшого росточка вихрастый Веденин, – если верить карте Меркатора. Вполне можем наткнуться на остатки сооружений гиперборейцев.
– Гиперборейцы – миф.
– Не миф, фактов найдено предостаточно!
– Здесь уже ходили наши подлодки, ничего не нашли, – поддержал начальника экспедиции Логинов.
– Не присматривались. Вряд ли их целью были поиски археологических раритетов.
– Вполне понимаю ваши надежды, – сказал Маховицкий, – хотя и не разделяю вашего оптимизма.
– Сто метров до посадки, – доложил Сомов.
Собравшиеся замолчали, всматриваясь в экран на то, как «Цербер» опускается на довольно ровную каменную складку в окружении слоистых холмов донных отложений.
– Минутку, посмотрите левее, – вдруг сказал Веденин.
Руководители экспедиции подались к экрану.
Оператор ловко развернул прожектор.
Столб света выхватил из полутьмы вылезающий из ила обломок скалы, похожий на витой козий рог.
– Башня… – пробормотал Веденин.
– Странная форма, – покачал головой Ващенко. – Прямо-таки бараний рог.
– Скорее козий, – возразил Маховицкий.
– Длиной в полсотни метров? – скептически проворчал Ващенко.
– Шутка природы.
– Уж очень правильной формы шутка, – усомнился Веденин. – Мы не можем подойти ближе?
– «Цербер» не исследовательский робот, – засомневался Ващенко.
– А вдруг это гиперборейский артефакт?! – загорелся Веденин. – Вдруг мы сделали открытие?!
– У нас конкретная задача, мы не можем рисковать.
– Давайте опустим туда «Медузу», – предложил Маховицкий. – Мы же специально брали робота для подводных исследований.
– Отличная мысль!
Логинов посмотрел на Ващенко.
– Что думаешь, Иван Константинович?
– Нас предупреждали… – Полковник имел в виду командующего Северным флотом.
– Неужели это оно?
– Узнаем.
– Первый же спуск – и сюрприз? Не слишком ли мы удачливы?
– Проверим. Надо срочно доложить наверх.
– Добро. – Логинов повернулся к Рябошлыку. – Готовьте к спуску «Медузу», Владимир Антонович.
– А «Цербер»? – спросил оператор.
– Сажайте на точку, как и рассчитывали, его установку никто не отменял.
Прожектора комплекса снова упёрлись в дно океана.
«Изделие 100» начало опускаться на место установки.
Глава 2
Центр
О событиях в Арктике министру обороны России Евтюху Петряну Павловичу доложили восьмого июля, когда он собирался лететь в Крым на открытие памятника адмиралу Нахимову. Посовещавшись с заместителями, он отложил мероприятие и утром девятого собрал совещание, на которое были приглашены замминистра Тумановский, директор ФСБ Калиничев, директор Главного разведывательного управления Министерства обороны Волгин, главком Военно-морского флота России адмирал Сурмянов и директор научно-технического управления Минобороны Делягин.
Собрались все точно к назначенному часу, но министр не сразу впустил их в свой кабинет в здании НЦУО на Краснопресненской набережной, вынужденный ответить на прямой звонок президента.
– У него кто-то есть? – спросил комфлота, кивнув на дверь кабинета. – Чем он занимается?
– Охотится на покемонов, – пошутил директор научно-технического управления Делягин.
– Эту ерунду он не приветствует, – вступился за начальника Тумановский.
– Петрян Павлович разговаривает по телефону, – виноватым тоном сказал секретарь-адъютант министра, молодой капитан.
– Вы зря считаете покемонов ерундой, Евгений Анатольевич, – сказал директор ФСБ, покачав головой. – Это настоящая зараза, заменившая большой части молодёжи культурные традиции, превращающая пацанов в придатки к машине-автомату. Покемономания будет посильнее обычных компьютерных войнушек.
– Согласен, – сделался серьёзным Делягин, осанистый, с волнистыми светлыми волосами. – Друзья моих детей так увлеклись покемонами, что перестали учиться. Я бы смотрел на это повальное увлечение сквозь пальцы, ну хочет человек с ума сойти – туда ему и дорога, если бы не видел цель разработчиков игры.