– Думаете, он поможет? – спросила я матушку, когда та ловко разобрала мои космы. Волосы у меня, в отличие от матушки, были тяжелыми, жесткими, что конская грива. И укладываться не желали. Но матушка, как никто другой умела с ними справиться.
Сейчас вот тоже, гребнем провела раз, другой и…
– Смотря в чем, – матушка отложила гребень.
Она тоже косу плела, но какую-то совсем не такую, как у меня. Узором. И ленты шелковые её слушались, не выскальзывали, не норовили запутаться.
– Эдди прав, дорогая моя. Тебе стоит уехать отсюда. Это место… оно не для тебя.
– А для тебя?
– Я привыкла, – матушка отвернулась, но пальцы дрогнули.
– Доусон тебе нравится?
– Он… хороший человек. Спокойный. Надежный.
– А ты… ты не хочешь уехать? – я перехватила матушкину руку.
– Куда?
– Не знаю. Домой? У тебя ведь… у нас ведь есть какая-то родня… там, на востоке?
– Какая-то есть, – не стала спорить матушка, хотя о той своей жизни она говорить не любила. – Но… не думаю, что они обрадуются моему возвращению.
И лицо сделалось таким… умиротворенно-спокойным, что я сразу доперла: родня там не самая любящая. Но все-таки… нет, Доусон и вправду неплохой мужик.
Я узнавала.
И пить не пьет, и играть не играет, даже в бордель не заглядывает. Поместье у него опять же хорошее, хозяйство крепкое, а главное, нет привычки пропадать, как у папаши.
– Но все-таки, – почему-то сегодня мысль о востоке не отпускала. – Ты не думала? Вдруг тебя тоже ищут?
– Если бы искали, то нашли бы, – матушка завязала пышный бант, а потом ловко вытащила прядку волос. – Я не пряталась.
А потом подошла к шкафу и, распахнув его, замолчала. Ну… платья-то у меня имелись. Матушка отчего-то вбила себе в голову, что, даже если я их не ношу, то иметь обязана. Но, верно, для сегодняшнего ужина ей хотелось обрядить меня во что-нибудь этакое.
Спорить я не собиралась.
Ни к чему матушку из-за ерунды огорчать. Хочется ей меня в платье увидеть? Пускай себе.
Глава 3
Где проходит семейный ужин, а гость узнает о том, откуда взялись машманы
Признаться, от сегодняшнего ужина Чарльз ничего-то хорошего не ждал. Он вообще весьма смутно представлял себе, чем именно может помочь беседа с некой женщиной в его проблеме.
Августа…
Любимый балованный ребенок, который ни в чем-то отказа не знал.
И вот…
…душа требовала бросить все и отправиться в треклятую Змеиную долину или как она там. Маги? Чарльз как-нибудь да справится. Еще можно людей нанять. Сотню. Две. Да хоть тысячу. Правда, имелись некоторые сомнения, что в этом захолустье в принципе можно набрать тысячу человек.
…а он к ужину готовится.
Костюм сменил.
Умылся, насколько это возможно. За горячую воду потребовали пятьдесят центов и еще двадцатку пришлось заплатить престарелому, но крепкому орку-полукровке, который эту воду поднял в номер, а после убрал. Причем совершенно парадоксальным образом после мытья Чарльз чувствовал себя грязнее, чем до него.
Костюм измялся.
От свежей рубашки почему-то попахивало пылью и плесенью. Аромат же туалетной воды показался на редкость едким.
Ничего.
– Экипаж? – искренне удивился тот же полукровка. – Эт вы… господин… откудова туточки экипаж?
И вправду.
Как-то… местные реалии продолжали радовать Чарльза.
– Все верхами больше, – орк глядел с насмешкой. – Но можно у Бетти поспрошать… она порой шлюх на пастбище возит.
Не хватало.
И… как быть? Пешком? Этак Чарльз хорошо, если к утру доберется.
– Тогда, – пришлось расстаться с еще одной монетой. – Будь добр, отыщи мне лошадь.
Про букет цветов, который следовало бы поднести хозяйке дома, Чарльз решил не спрашивать. Что-то подсказывало, что в Последнем пути цветочных лавок нет.
Впрочем, лошадь ему нашли и не слишком поганую, да и тот же орк вызвался проводить к поместью Бешеного Эдди, а то ведь господин и заблудиться может. Или заехать не туда. Куда? А мало ли… уж больно господин выглядит прилично. Такому человеку, куда ни поедь, все не туда будет.
Народишко-то вокруг бедовый.
Поместье именовалось «Старые клены», хотя ни единого клена рядом Чарльз не увидел. У ворот росло чахлое акациевое дерево, покосившееся, какое-то на редкость уродливое и колючее.
– Раньше-то все окрестные земли ихними были, – орк, получивши плату, сделался несколько более дружелюбен. – Вона, там еще пастбища были. Табуны. Старый Кло известным табунщиком был. С племенами водился, это да… и жену взял честь по чести, потому-то его и не трогали. Все мечтал, что сынка своего на восток отправит, выучит и будет тот жить человеком.