Мальчик даже боялся моргать, что приходилось все же делать, так как глаза пересыхая, начали болеть. Он не мог видеть себя со стороны, не мог понять, что жжение в глазах не просто от пересыхания. Его дар начал пробуждаться уже в таком возрасте, и окрасившуюся в кроваво-красный цвет радужку, украшали две томое*.
Тяжелая поступь огромных волчьих лап, даже не пытавшегося скрываться зверя, отрезвила новоиспеченного сироту сильнее не по-летнему холодного ветра, пробирающегося сквозь тоненькую одежду.
Зачем? Ведь зверь понимал, что это лишь ребенок и не сможет скрыться.
Оскал приготовившегося к атаке животного с тихим рыком разрезал тишину леса. Саске зажмурился, но внезапно мелодичный и на удивление спокойный, но не менее грозный, женский голос с другой стороны встрял короткой фразой:
- Прочь!!!
- Кушина? Ну чего тебе неймется? Это моя добыча, - вместо волка уже стоял взрослый мужчина в сером кимоно, но с серыми ушами и таким же хвостом, нервно раскачивающимся из стороны в сторону.
- Это ребенок, - зарычала женщина, и мальчик осмелился посмотреть на нее.
Статная, с огненно-рыжими волосами, но такими же, только лисьими ушками и пушистыми хвостами. Да, именно хвостами. Их было девять. Ее тело скрывало золотистое кимоно с рисунком веток сакуры, а к ноге прижималась маленькая девочка, примерно того же возраста, что и младший потомок Учиха. Рыжие ушки малышки, в испуге прижимались к голове, а хвостик обвился вокруг одного из маминых хвостов. Легкое оранжевое платьице было грязным и кое-где порванным, но это нисколько не портило красоту малышки, которую смог оценить даже шестилетний парнишка.
Огромные, голубые как само небо глаза, расширены в испуге, от чего казались большими и бездонными озерами. Пшенично-золотые волосы, завязанные в два высоких хвоста и шесть симметричных полос на щеках, в виде усов, которые нисколько ее не портили.
У ее матери были такие же «усы», но и ей они придавали больше животной харизмы, чем несуразности, как могло показаться на первый взгляд.
- Кушина, я предупреждал. Не связывайся со мной, - возмутился мужчина, становясь в стойку.
В ответ она лишь грозно зашипела, вздыбив шерсть на хвостах, заводя за спину своего ребенка, а через минуту гневных обменов взглядами изумрудных и серых глаз прорычала:
- Тронешь его, сожгу дотла на месте. И ты знаешь, я не люблю шутить с подобным.
Еще пару секунд постояв, мужчина обернулся снова волком и умчался прочь, бросив на прощание гневный взгляд. Ведь он как никто прекрасно знал взрывной характер соседки.
- Малыш, ты как? – обратилась она уже к Саске, который все это время оцепенело держался за мертвое тело фамильяра.
Саске, в ответ лишь смог кивнуть, на обезоруживающую и искреннюю улыбку спасительницы.
- Пойдем с нами, мы друзья, - из-за спины матери вышла девочка и протянула парню свою ладошку. Спокойная и улыбчивая. Словно не она минуту назад в страхе поджимала хвостик.
- Мы отведем тебя домой. Просто доверься…
Колеблясь всего пару секунд, малыш принял руку девочки, но так как выбора у него небыло, он отправился вместе с ними, надеясь сам не зная на что.
Кушина, в отличие от детей, знала общую картину случившегося, и старалась увести быстрее их подальше от того места. Ведь всего в нескольких метрах от той самой норы, за рощей, лежали тела родителей Саске и их фамильяров. Женщина понимала, что ребенку обо всем расскажут, но она сама, как мать, не хотела травмировать и без того хрупкую детскую психику зрелищем в виде обожжённых тел и кровавых слез.
The end Flashback
- Дей сказал, что ты спал сегодня чересчур беспокойно. Кошмар? – Итачи проявлял заботу. Порой чрезмерно, что только раздражало младшего.
- Даже не знаю. Скорее «нет», чем «да», - Саске правда сомневался в том, не был ли этот сон кошмаром. Ведь это мука видеть столь желанное лишь во сне.
Это чувство, когда столь страстно желаешь увидеть, ждешь с нетерпением каждый вечер, закрывая глаза перед сном, и в то же время боишься. Он ведь не мог знать, стала ли она такой, и стала ли вообще. Возможно, ему тогда все это лишь привиделось, от пережитого шока. Итачи ведь утверждал, что брат сам неизвестным образом нашелся на диванчике у террасы. Вероятно, что не было никаких волков и лис.
- Ты готов? Завтра заканчиваются каникулы, и ты вернешься в академию?! – резко сменил тему старший брат.
- Я и не хотел уезжать оттуда. Мало что меняется. Что там, что здесь.
- Там ведь у тебя есть Сакура, да и друзья, - нахмурился старший.
- Сакура? Друзья? – скептично хмыкнул Саске, проходя мимо брата и бросая на него косой взгляд. Неужели правда не понимает, что ими он пытается заполнить огромную пустоту внутри?
- Я подожду здесь, пока ты переоденешься. У меня сюрприз.
- Какой? – флегматично бросил парень, пряча в ножны катану.
- Отото, сюрприз подразумевает собой хоть и частичную, но секретность, или даже таинственность, - мечтательно протянул Итачи, поглядывая на ясное, не по-осеннему голубое небо.
- Не люблю сюрпризы, - фыркнул парень, практически скрывшись за закрывающеюся дверью.
- О, этот тебе понравится.
- Охота? – замер младший Учиха, одарив аники оскалом.
- Не совсем, но… Стоп! Как ты?.. – спохватился старший.
- Ты говоришь так, словно мой сюрприз доставит тебе удовольствия еще больше чем мне, а это однозначно подразумевает либо пытки, либо смерть, - засмеялся почти искренне Саске, и уже окончательно закрыв дверь за собой, направился в душ.
- Мы поедем на охоту за фамильяром, - прокричал в ответ Итачи, уверенный, что младший братишка его услышит и он был прав в своих догадках, так как тот замер, посреди прихожей снова ощутив то самое болезненное жжение в области сердца.
Сколько раз он должен повторять, что способен сам постоять за себя? Сколько раз ему придется переживать очередную смерть несчастного существа, которому не посчастливилось заключить контракт с полумертвым сердцем Учихи? Ему не нужны эти бессмысленные смерти, ведь он их отторгает и те гибнут через пару дней.
И на этот - четвертый раз, ничего не изменится.
Привязывать фамильяра ко взрослому, практически укрепившему свою магию человеку, равносильно пытке для обоих, да к тому же и зачастую заканчивается именно, как и в случаях с Саске – фамильяр умирает. Неужели Итачи нравится наблюдать за этими бесконечными мучениями и угрызениями совести в остатках жалости к жизни ни в чем не повинных существ.
В прошлый раз, глядя в предсмертный взгляд изумрудных глаз наяды, парень поклялся самому себе, что ни одно существо не погибнет больше по его вине. Если его сердце не способно принять больше никого, значит, так тому и быть. Попытки бессмысленны.
Он уже практически свыкся с этой болью, но видимо старший брат считал иначе.
Ну, уж нет, не в этот раз.
***
- Саске, если ты вот так все время будешь сидеть под деревом, мы никого не найдем. Ты уверен, что хочешь этого? – послышался голос брата неподалеку, но младший Учиха не обращая ни малейшего внимания, просто продолжал дальше наслаждаться тенью раскидистых ветвей ивы с учебником по алхимии для старшего курса, к экзамену, по предмету которого он должен был готовиться.