Нервничал, пытаясь придумать, как проведет сегодняшнюю, первую ночь в одной комнате с Наруко.
Раздался стук в дверь и та нерешительно открылась. Ринувшись, было к пришедшему, Саске разочаровано разместился на прежнем месте, увидев, что это всего лишь прислуга с ужином. Сказав поставить разнос с блюдами на разложенный столик на постели, он отвернулся. В голове снова заметались мысли, а когда дверь закрылась, он нащупал рукой блюдо с помидорами и, притянув ближе к себе, схватил один из спелых, налитых соком плодов.
Когда он уже сбился со счету, сколько томатов исчезло в недрах его полости, тихий шорох отвлек от уже ставших хаотичными размышлений.
- Что ты такое ешь? – поинтересовался сладкий голос, а измученные терзаниями неизвестности черные глаза встретились с озорными голубыми. Из груди вырвался выдох облегчения, и парень приподнялся на локтях, протягивая девушке не надкушенный плод.
- Попробуй, я их обожаю.
Наруко неуверенно понюхала ягоду и на ее голове вновь появились ушки.
- Зачем ты их убирала? – поинтересовался парень.
- Карин сказала, что так будет лучше.
- Ей лучше знать. Но при мне, пожалуйста, не убирай их.
- Хорошо, - не глядя на парня ответила блондинка, забирая у него угощение из рук и осторожно кусая, заинтересованно размахивая хвостиком. Ей нравилось пробовать новое.
Плод был очень сочным и красная жидкость, вырвавшись из тонких оков кожицы ягоды на месте укуса, тонким ручейком потекла по смуглой коже запястья, до самого локтя.
Брюнет не сдержался, глядя на столь соблазнительный вид, и приблизившись, аккуратно сжал кисть девушки, в которой все еще был томат, проводя языком по нежной коже от запястья до самого локтя, в ложбинке которого собралось маленькое озерцо сока.
Рука девушки покрылась мурашками, а по телу прошел разряд тока. Глаза в шоке распахнулись, она абсолютно не знала, как реагировать на произошедшее. А черный демон, лукаво облизнувшись, спросил: - Тебе понравилось?
Лишь тень мысли и рефлекторное движение когтистой руки оставило на щеке заносчивого брюнета три глубоких пореза. Отшатнувшись, парень мгновенно осознал, что переборщил. Уже подбирал слова в свое оправдание. Но окутанное тенью вины лицо Наруко так же быстро оказалось близко с его собственным. Блондинка провела языком по успевшим пропустить первые капли крови ранкам и кожу парня неприятно защипало.
- Прости, - выдохнула она и вмиг обернувшись лисой, переместилась на диван, улегшись комочком в самом его дальнем углу, спрятав виноватую морду в пушистом хвосте.
Учиха возможно впервые в жизни растерялся и подошел к зеркалу, все же решив пока не трогать лису. На его бледном лице мгновенно затягивались ранки не оставляя и следа.
Девушка полностью покрыла свою вину, при том, что и виновной то не была.
========== 5 Глава: Принадлежность ==========
Слишком темно, для того чтобы увидеть слезы дребезжащие на пышных ресницах обрамляющих голубые глаза, потускневшие от душевной боли раздирающей безжалостными когтями нежную душу. Но достаточно света молодой луны периодически выплывающей из-за осенних туч и заглядывающей в окно, дабы различить худощавый стан молодой девушки-лисы аккуратно пробирающейся к постели на которой беспокойно метался во сне единственный близкий ее сердцу человек.
Наруко трепали противоречия, но она должна принять решение. И неважно сейчас, правильное или нет. Она не подразумевала, что установленная еще десять лет назад связь не рушима и с каждым днем крепчала.
Flashback
- Зачем? Зачем, она это сделала? – шептала, повторяя одно и то же Наруко, обхватив себя руками и царапая плечи. Не чувствуя боли, раз за разом проводя твердыми как алмаз лисьими когтями по нежной смуглой коже давно разодрав футболку. Лишь бы почувствовать хоть что-то. Ведь не чувствуя боли, лишь пустоту, складывалось ощущение, что она сама умерла вместе с матерью. Так хотелось почувствовать себя живой, хоть на секунду.
Ведь у нас был шанс, была возможность сбежать.
Но нет, она решила принять удар на себя, а им что… им ведь плевать, лишь бы добыть желаемое. Но и тут они просчитались, мама успела передать духа мне.
Перед заплаканными глазами всплыл образ тела матери в полуформе шакко-кицунэ*. Природа уже начала принимать тело своего дитя, охватывая ростками священных растений впитывающих остатки энергии бездыханного тела. Маме ведь оставалось всего ничего, чуть меньше пятидесяти лет, и она стала бы тэнко**, вознеслась на небеса божеством. Теперь же, я стала преждевременно носителем духа, уже практически преобразовавшегося еще в теле предыдущей хранительницы.
Неимоверно тяжелая ноша недовольно ворочалась огненным комком где-то внутри, на уровне сердца. В вены с адреналином от пережитого шока вливалась неимоверная злость на весь мир, но практически сразу затухала благодаря мысли, что еще есть в этом мире человек, которому не безразлична ее жалкая жизнь. Она это знала, она чувствовала.
The end
Flashback
Но глядя на шелковистые, едва различимые в темноте черные как смоль волосы, перебирая их бережно нежными пальчиками, вдыхая полной грудью терпкий, неимоверно тягучий пленяющий аромат, боль ненадолго притуплялась. Отходила на второй план. Сознание пеленой непонятного, неведомого доселе чувства покрывала теплая, приятная нега. Жажда прикосновений пленяла, но нерешительность и непонимание самой себя, своих ощущений, сковывала.
Словно чувствуя нарушенное одиночество, брюнет перестал вертеться во сне и мирно засопел, уткнувшись своим аристократическим профилем, которым восхищалась вся женская половина академии, в плече блондинки.
До рассвета еще далеко и Наруко могла спокойно позволить себе поддаться прихоти, провести эту ночь рядом. Ощущая живое тепло, вдыхая уже ставший родным аромат.
Не желая погружаться в сон, девушка все же сдалась в объятия Морфея, умоляя греческого бога лишь о том, чтобы проснуться раньше Саске и вовремя уйти. Ведь после обретения духа от матери ее сны перестали носить личный, местами фантазийный характер. Она видела свое прошлое, иногда смутное будущее, которое не всегда получалось именно таким, каким его видела молодая кицунэ***, ведь нельзя предопределить подобное четко.
***
День уверенно и непреклонно близился к вечеру. Тени деревьев удлинялись, создавая устрашающую сюрреалистичную картину, глядя на мазки которой, маленькая Наруко все усерднее хваталась за один из хвостов матери. На руках взрослой кицунэ, всего несколько минут назад, уснул маленький мальчик, которого они сегодня спасли. Девочка без тени ревности поглядывала на брюнета, который ей очень понравился. Она очень хотела подружиться с ним, но прекрасно понимала, что это невозможно. Что-то в нем притягивало ее, и то и дело голубые глаза изучающе скользили по расслабленному тельцу, а маленький, слегка вздернутый носик вдыхал новый аромат, стараясь запомнить каждую нотку его симфонии.
- Мам, а почему Саске так держался за того мертвого зверя? - Тихо спросила девочка у матери, то, что ее мучало непониманием.
- Саске – человек, Наруко. Людей с рождения привязывают магией к животным или нелюдям, как к защитникам. Люди пользуются их энергией, взамен потом отдавая свою. Я не понимаю всех тонкостей, так как не сталкивалась с этим настолько близко. Та пантера была защитником-фамильяром мальчика. Она погибла, защищая его.