Странно… Крутые ребята, по его представлению, все-таки должны были разговаривать иначе. Этаким раскатистым баском.
Через секунду все прояснилось. Водитель притормозил, сдернул с лица маску-шапочку и повернулся к Дмитрию.
— Живой?
На него смотрела миловидная блондинка. Волосы до плеч. Огромные чуть насмешливые глазища. Чувственные губы. Тонкий нос с горбинкой. Ямочки на щечках. На худощавом лице — никакой косметики. Наверное, под маской помада, тени и тушь не очень уместны. Однако отсутствие косметической «раскраски» хозяйку бронированного джипа ничуть не портило. Скорее, наоборот.
— Живой, спрашиваю?
Дмитрий тупо смотрел на нее.
Девчонка… Симпатичная. Даже очень.
Он уже не удивился этому. Кажется, эмоциональный лимит на удивление сегодня был исчерпан.
— Живой, — Дмитрий поморщился. — Вроде бы… Только нога…
Нога ныла. Правая штанина и носок насквозь пропитались кровью. Снаружи было тепло, внутри — холодно.
Незнакомка — да, получается, что его спас не таинственный незнакомец, а прекрасная незнакомка, — вылезла из машины и обошла джип. Открыла заднюю дверь — не ту, из которой торчали ноги изуродованного трупа, другую — к которой привалился Дмитрий. Попросила:
— Подай аптечку.
Непривычно большая красная коробка с белым крестом, напоминавшая скорее чемоданчик врача «скорой помощи», чем стандартную автомобильную аптечку, лежала на багажной полочке за спинкой заднего сиденья.
Дмитрий протянул блондинке докторский саквояжик. Та открыла его, завозилась, перебирая содержимое. Дмитрий заглянул через плечо девушки.
Ну и что это, спрашивается, за хрень такая?
Какие-то чудные были в этой аптечке препараты. Бинт, жгут, упаковка каких-то таблеток — ну это ладно, это понятно. А остальное? Толстостенные склянки и пузырьки с разноцветными жидкостями и мазями, маленькие баночки без названий и надписей. В отдельном прозрачном карманчике — несколько шприцов с набором разнокалиберных одноразовых игл.
— Покажи ногу, — потребовала девушка.
Превозмогая боль, Дмитрий задрал штанину и высунул ногу из машины.
Было немного стыдно. Совершенно неуместная, конечно, неловкость, учитывая обстоятельства. Но все-таки. Носок на ноге был мало того что окровавленный, так еще грязный и дырявый. А попробуйте побегать по асфальту в одних носках! И не только по асфальту…
Ладно, фиг с ним, с носком. Дмитрий осмотрел ногу — благо лунного света хватало.
Сквозное ранение. Вся щиколотка — в кровищи. Мышца пробита навылет, но кость вроде не задета. Из раны, на которую не хотелось даже смотреть, обильно сочилась кровь.
— Надо, наверное, жгут наложить, — подсказал он.
— Не надо, — возразила девушка.
Как это не надо? Однако ничего сказать он не успел — отвлекся на другое.
Блондинка протягивала к его ноге руку.
Не пустую руку.
Что у нее там? Тюбик какой-то, что ли? Или шприц? Точно, шприц-тюбик! Дмитрий разглядел иглу. За полупрозрачным пластиком смутно угадывалась какая-то темная жидкость. Так, значит, его все-таки решили ликвидировать? Или пока просто усыпить?
— Да какого?! — слабо возмутился Дмитрий.
— Считай, что это промедол, — успокоила девушка. Типа, успокоила. — Ну и еще кое-что. Для начала…
— Что «кое-что»?
И для какого такого начала?
— Это снимет боль. Не дергайся.
А тут уж хоть дергайся, хоть не дергайся — без разницы. Блондинка ловко всадила ему шприц в бедро. Игла вошла под кожу прямо через штанину.
И в самом деле, уже через секунду Дмитрий почувствовал, как боль отступает. Что бы там ни было в этом шприце, оно здорово помогало.
— Да что ты так нервничаешь-то? — фыркнула девушка.
— Не доверяю блондинкам-медсестрам, — процедил Дмитрий.
— Перестань, — незнакомка кокетливо улыбнулась, — не такие уж мы и глупые. Лучше расслабься и получай…
— Спасибо, не надо, — поспешно перебил ее Дмитрий. — Удовольствие я привык получать от других процессов.
А девушка уже промывала рану каким-то пахучим раствором. Было немного щекотно. Но совсем-совсем не больно.
Гм-м, а ведь, пожалуй, в этом что-то есть. Дмитрий усмехнулся. Приятно, когда тебе моют ноги такие вот симпатяшки. Нет, определенно, от этого тоже можно получать удовольствие. Особенно если опасность — Дмитрий покосился на полуразложившееся и не подававшее больше признаков жизни тело под задним сиденьем — миновала.