Он зарычал, запихнув обе ноги, и попытался встать. И чуть не упал на пол.
— Давай я тебе помогу, — сказала я и приобняла его, позволив ему опереться на меня, пока он натягивал джинсы на бедра и застегивал ширинку.
Его улыбка была подобна солнечному свету и одеколону.
— Ты… понюхала меня?
— Нет, — ответила я. — Я не нюхала тебя.
«Конечно, я его понюхала. Но я не собираюсь за это извиняться».
— Спасибо за помощь, — произнес он, отойдя от меня, чтобы проверить свои ноги.
Дверь спальни распахнулась с такой силой, что отскочила от противоположной стены. Внутрь вошли Миранда, Габриэль и Эли, а в дверях стояли одетые в кожаные куртки оборотни из передней гостиной.
— А вот и кавалерия, — сказал Коннор.
Миранда бросила взгляд на него, потом на меня, и ее глаза опасно сузились.
— Какого черта она здесь делает?
— Она только что спасла мне жизнь, — ответил Коннор.
— От чего? — Голос Миранды выражал скептицизм.
Коннор медленно подошел к шкафу, открыл дверцу и указал рукой:
— От нее.
Когда они увидели женщину, сидящую на дне, наступила тишина. Она подняла голову, скривив губы, и одарила их злым взглядом.
— Суккуб, — сказал Коннор.
— Как она сюда попала? — спросил Габриэль.
— Судя по всему, она умеет летать. Я спал. Думаю, она влезла через окно и принялась за свое дело.
Миранда посмотрела на меня.
— А ты?
— По водосточной трубе, — одновременно ответили Коннор и Габриэль. Потом глаза Коннора расширились, когда он посмотрел на своего отца. — Ты об этом знал?
Ответный взгляд Габриэля ничего не выражал.
— Конечно, знал, — пробормотал Коннор.
Габриэль посмотрел на меня, изогнув брови.
— Ты забралась по водосточной трубе в дом, полный оборотней?
Я подумала о холодном взгляде, которым он меня одарил в Доме, и слегка улыбнулась.
— У нее хорошие опоры. И вам нужна система безопасности получше.
— Это я уже понял.
— Почему шкаф? — спросил Эли. В этих спальнях можно разместить множество оборотней, но, вероятно, задерживаться им здесь не стоит.
Коннор посмотрел на меня.
— Это казалось надежным вариантом, — ответила я. — А он был одурманен.
Габриэль шагнул вперед и оглядел женщину, которая пыталась психически изнасиловать его сына.
— А ты кто?
— Переговоры! — произнесла она. — Я хочу свободно уйти.
Габриэль закатил глаза.
— Я хочу мира и копченого мяса, которое всегда остается горячим. У нас у всех есть надежды и мечты. Кто тебя послал?
— Понятия не имею. — Она сжала губы.
— Ты знаешь, кто я? — Тон Габриэля был низким и немного злым.
— Да. Оборотень. Альфа.
— Апекс, — произнес Габриэль. — Я вожак Стаи. Всей Стаи. Некоторых из нее ты можешь увидеть в дверях, ожидающих моего приказа.
Она высунулась и посмотрела на группу. Ее губы поджались, как будто она почувствовала неприятный запах.
— Как думаешь, каким должен быть этот приказ? — спросил Габриэль.
— Отпустить меня?
— Нет. Но если ты скажешь мне правду, то сможешь пережить эту ночь. Кто тебя послал?
Она пробормотала проклятие.
— Чертов парнишка-король. Высокий, худощавый. — Она задумчиво посмотрела на Коннора. — Далеко не такой симпотяжка, как этот.
Габриэль прищурился.
— Какой король?
— Да фиг его знает, что за король. Он носит черное.
— Фейри, — произнесла я и шагнула вперед, игнорируя неодобрительный взгляд, которым меня одарила Миранда, когда я подошла ближе к Габриэлю. — Руадан?
— Это он. Он предложил мне деньги и показал фотографию. Я согласилась.
— Зачем ему это понадобилось?
— Не мое дело, — ответила она и поджала губы.
— Попробуй еще раз, — сказал Габриэль.
Она опустила плечи и раздраженно уставилась в потолок. Не уверена, понимала ли она, в какой опасности находится, или ее это просто не волновало.
— Я не знаю подробностей, ясно? Только то, что он что-то задумал и хотел убрать волка.
— Он хотел… убрать волка. — Слова Габриэля были тихими, а тон опасным. — Под волком ты имеешь в виду моего сына. Ты хотела его убить.
— Не совсем. Просто вывести его из строя, занять Стаю. — Она скользнула по мне взглядом. — И я бы закончила работу, если бы меня не прервали.
— Ох уж эти надоедливые детишки, — пробормотал Габриэль.
— Руадан был один, когда просил тебя это сделать? — спросила я, подумав об отсутствии Клаудии в Грант-Парке и задаваясь вопросом, причастна ли она к этому конкретному предательству.
— Да. Какое это имеет значение?